ТАО.
"Эдик скоро начнет полнеть, - отметил я. - Будет он полнеть даже от очень малого питания, но характер ТОО сохранит даже в невзгодах."
Парни в активном ТАО, то есть в АЛЛА расположились неравномерно. Основная часть стала в место "Ут-ро". Неудивительно, что у них легкие, стройные, подвижные тела.
Дедушка стал в месте перехода АЛЛА в ТОО, то есть недалеко от Эдика. Никто не расположился в пассив-ном, уширенном ХУМ, то есть в УММ. Никто не стал в место "мечтательности".
"На каком же языке и какими терминами я буду с ними разговаривать?" - подумал я.
- Ваших людей нужно тренировать там, где они не хотят.
Я показал на места УММ и сказал:
- Здесь три места. Они составляют треугольник. Астрологи называют это тригоном. Обычно человек выби-рает событие жизни под себя. Так он иссушает свою жизнь. Таким приятным и оказалось селение Сун Лунь. Если вы хотите здоровой жизни вашему народу, то тренировать нужно равнозначно. Но теперь, после глу-бочайшего перекоса, необходимо сместить тренировки на тригон УММ.
- Я об этом догадывался, - ответил дедушка, - но я не знаю закономерностей, а молодежь еще не наблюда-тельная. Сам я...
Тут дедушка вдруг замолчал.
"Не хочет говорить о главном "спортзале>, - промелькнуло у меня в голове.
- Завтра, - уже вслух сказал я, - мы вновь придем сюда. Я размечу связи и переходы Чи. Молодежь офор-мит это и разукрасит. А Вас я прошу отвести меня в главное место.
Дедушка не сказал ничего. Он знал, что вопрос будет именно так и поставлен.
- Ловкие ваши парни и девушки, но я один мог бы их одолеть. У них слабое Чи по величине, хотя та, кото-рая у них есть, используется ими искусно. При сильных невзгодах жизни любой из них сломается как сухой тростник на ветру. Объяснение я буду давать тут же. Поэтому, пусть кто-нибудь зарисовывает и записыва-ет.
Мы уже собрались идти назад, как мне в голову пришла мысль: "А что будет в центре: Переднесрединный или Заднесрединный меридиан?" Оставив всех, я пошел в предполагаемый центр. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что центр помечен. Все было понятно и я повернул к ждущей меня группе.
В меру непонятности Эдик с Абдыбаем интересовались только эффектом топания ног. Молодежь с удивле-нием посматривала в мою сторону. В их взглядах была такая почтительность, словно я - дремучий старец. Мне это даже не понравилось, так как я был моложе некоторых из них. Но тут я вспомнил закон рода: "Кто лучше владеет и знает Чи, тот является старейшиной."
Возвращались мы домой легко, только Эдика с Абдыбаем мучили некоторые вопросы. Они были взращены на материализме без всякой мистики. Значит всему должен быть трезвый, причинный ответ.
За мной уже числился должок по поводу Айдахара и Батыра, но я не спешил давать объяснения по той же причине: отсутствие средств и терминов. А термины и понятия существующего знания не подходят.
- Мог бы кое-чем и поделиться, - многозначительно намекнул Эдик.
- Почему сами не прикладываете усилий? - ответил я.
- В жизни столько много всякого, что на все не хватит времени, - ответил Эдик.
- Тогда почему вы не поделитесь со мной этим "всяким"? - без шуток сказал я и продолжил. - Однажды юноша в костюме, галстуке и белой рубашке выскочил на жару и побежал сломя голову по делам. Он и не заметил, как чуть не наступил на нищего.
Нищий упрекнул его:
- Вот так ты всегда спешишь и не то что не замечаешь обездоленного, но я еще должен тебя сторониться.
Юноше сначала смутился, а затем вдруг спросил нищего:
- Какая была вчера погода?
- Солнечно было, ясное небо, яблони начали цвести, - удивленно сказал нищий.
Юноше вдруг наклонился и выгреб все деньги из фуражки нищего.
- Что мне осталось от жизни?! Кто из нас нищий? Ты сидишь здесь и упиваешься жизнью. Ты видишь весну и слушаешь пение птиц. Ты заполнен ее светом и полнотой содержания. Что же осталось мне от жизни? Работа, работа и работа. Я уже забыл, что такое весна. Я бегу по улицам, не видя ни неба, ни лиц. Ты не-плохо сел на шею таких нищих, как я. Интересно, на каком основании ты решил, что мы тебя должны леле-ять, а ты нас...
- Да, действительно, на каком? - спросил Эдик.
- Характер ХУМ цепляется за договоренность и это делает законом. В христианстве есть понятие - сочувст-вие слабым. Разновидности характера ХУМ стали паразитировать на этой договоренности. Одни охают и ахают, ожидаючи в свою пользу, другие прикидываются обездоленными, третьи - немощными, хотя у всех есть руки и ноги, и кусок хлеба заработать - нет проблем.
- Ну, а к нам какое отношение имеет твоя притча? - спросил Эдик.
- А то же самое, - сказал я. - Вы тоже имеете основание развивать Чи. Но судя по вашим вопросам, вы ре-шили нагрести Чи себе в карман, не приложив к тому труда.
- Я готов приложить труд, - сказал Абдыбай. - Мне эта штука нравится.
- Здесь не тот ломовой труд. Силой и механикой Чи не возьмешь. Чи - это очередной этап, - как можно убе-дительнее попытался сказать я.
- Они что же, из будущего? - кивнул Эдик шутливо на дунган.
- И из прошлого, - показал я глазами на дедушку.
Мы пришли домой к ужину. Дунган тут же обступила толпа друзей и подруг и начались оживленные разго-воры. Мы прошли в дом. Сегодня Дун сам готовил пищу. Он не был призером на "экзаменах" и потому ос-тался дома. Пищу он приготовил искусно. Те же самые продукты, та же самая приправа. Но какой вкус!
- Как ты это готовишь?! - вырвалось у меня. Дун пожал плечами и сказал:
- Зачем спрашиваешь? Сам знаешь.
Да, действительно, пищу детально не готовят. Здесь нужен такой дар, что, зная только общие правила и средства, можно вложить в нее целый комплекс гармоничного вкуса. Меня удивляло, когда в кулинарных книгах я читал рецепты в граммах и минутах. Мне достаточно было бегло посмотреть на содержание и цветную картинку блюда. Но добросовестность - дело нужное. Поэтому однажды я приготовил пищу в граммах и минутах, и тут же ее выплюнул.
Мы все ждали, не расскажет ли еще чего-нибудь интересное дедушка. Он это понимал, но в чем-то сомне-вался и размышлял.
- Сун Лунь стал обследовать окрестность, - решился он.
Сун Лунь шел по горам. Он был сосредоточен как всегда на главном проводнике - Чи. Вдруг Чи исчезло. Он упал на колени, сознание стало мутнеть. Он применял все методы, чтобы восстановить жизнь настолько, насколько хватало в сознании стержня жизни. Не имея сил встать и осмотреться вокруг, Сун Лунь упал на-бок и покатился. Солнце припекло ему левую щеку, когда он очнулся.
"Что бы это могло быть? Я умер. Живой ли я теперь?"
Он пробежался внутренним взором по телу. Затем ощупал внешнее тело. Все было в согласии. Жизнь про-должалась. Сун Лунь огляделся. Как мышечная система тренировками выводится на уровень Чи, так и зре-ние и слух могут быть энергетическими. Как он не заметил сразу, что место, где он упал на колени, было безжизненным. Его, Сун Луня, пониманием, там Чи уходило в никуда.
"Но я же выжил. Значит, в этом пустом месте жизнь может перейти на уровень самостоятельного органа в сознании".
Сун Лунь давно вынашивал крамольную мысль. Хотя, точнее, эта мысль появилась после того озарения сознания, когда он почувствовал, что сознание и есть бог. Эта мысль содержала в себе то, что сознание может родить в себе мир, не зависящий от тел внутреннего мира и внешнего. Этот новый мир и сознание будут одним и тем же, но живым.
"Прекрасное состояние, в котором я пребывал как бог, - думал он. - Но затем я проголодался и кто-то дол-жен меня кормить. Сознание, ощутив себя богом, осталось рабом у своих же частных условий. Что если условия и сознание будут одним и тем же. Но не так, как, допустим, у пчел, а без конфликтных ограниче-ний."
С яркостью, равной озарению, он четко осознал, что это "пустое" место и есть то условие, где можно прове-рить подобную мысль. Он сел на камень и сосредоточился. Опыт для него предстоял небывалый. Вряд ли у кого-нибудь в мире случалось подобное. Чем гарантировать связь сознания с жизнью?
Скорее порывом, чем осмыслением Сун Лунь встал и пошел к пустому месту. С каждым шагом он старался больше и больше залить себя Чи. Он насыщал Чи горы и небо и накрепко связывал внутренне с внешним. Но как только он подошел к пустому месту, тело сначала стало каменным, он рухнул на землю и вдруг ис-пытал огромную легкость в царстве тьмы. Маленькая ниточка жизни вдоль позвоночника тянулась к созна-нию и была сознанием. Во внешнем теле было отражение этого.
Сколько времени пролежал он, неизвестно, но то, что он умер, он знал наверняка.
Вдруг сознание засветилось и стало разгораться. Ясная истина в непосредственности сияла в сознании. Она разрослась до размеров, когда жизнь стала полной. Но она продолжала расти и беспредельный свет озарил все его существо. Как долго он пробыл уже в этом состоянии, Сун Лунь не знает, не знает он и как очутился далеко в долине. Но помнил он все. Сун Лунь стал замкнутым, необщительным. Он все чаще и чаще стал ходить в горы и искать другие подобные места. Таких мест с разной силой воздействия он нахо-дил много. Но разобраться в них было трудно. Он помечал их особой меткой, высекаемой в граните так, чтобы ни дождь, ни ветер не стерли их.
Но как разобраться в Чи? Где искать ответ? В чем будет подсказка?
Я смотрел на дедушку и мне было также трудно понять, почему Сун Лунь не мог найти ответ на этот вопрос, который я считал пустяком, с позиций Чи.
Однако идея Сун Луня об автономности сознания была оригинальной. Утопическая, но сказочно привлека-тельная. Сознание не само по себе одно, а жизнь - другое. Сознание и жизнь с ее частностями - это одно и то же. Меняется ум и меняется сознание. Меняется возраст и меняется сознание. И если сознание способ-но переродиться, то оно не оттолкнет от себя "низшее", чужое, а снимет в себя его сущность. Поэтому, если автономия сознания произошла бы, то человек перестал бы дышать и есть, но свойства этих информаци-онных изменений продолжались бы. Я думал на местами "сборки" состояний, которые находил Сун Лунь:
"Какие они? Комплексы ли состояний ТАО или комплексы ХУМ? А может быть та полнота, о которой я дав-но мечтал, найти ее во внешнем теле?"
- Мне будет несложно объяснить законы Чи, - уже вслух я обратился к дедушке. - Но там есть специфиче-ские названия. Не запутать бы Вас.
Я знал, что ошибки в Чи потянут за собой деструкции. Ошибки обычно возникают при контактной передаче опыта. Это как в переводе текста с санскритского языка. Переводов может быть сколько угодно. Все зави-сит от способностей в йоге и от степени владения Раджа-йогой переводчика. Поэтому я уже встречался со смехотворными переводами санскрита и волновался, как бы в данном случае не произошло то же самое.
"Кто будет переводчиком движений моего Чи? - смотрел я на Дуна и дедушку. - Здесь заколдованный круг. Не владея так как я Чи, они не скопируют точное знание. А если бы они владели как я или лучше, то им мое знание не нужно."
Я углубился в медитативное размышление и вдруг четко увидел картину обучения.
"Йога Символов!" - вспыхнуло у меня в сознании. Одну йогу я уже сочинил и проверил с китайцами. Это - Йога Пульсирующего Космоса. Я проверил на себе работу "сердечного пульса" по меридианам, чакрам и предложил это Лао Гуну. Лао Гун был восхищен. Эффект от сердечного пульса был несравненно мощнее, чем от игл и прижиганий. Да, дело даже не в эффекте. Здесь было принципиальное различие. У того, кому втыкают иглы, сознание каким было, таким и остается. Здесь же сознание присутствует в месте сердечной пульсации, а, следовательно, видит и постигает внутренний мир. С позиций самого сознания, это и есть снятие энергетических процессов, о которых не подозревал Сун Лунь. Зрящий внутренний мир, зрит Чи вдвойне. Отныне о болезнях не может быть речи.
"Но как я буду обучать биоэнергетической астрологии их? У меня мало времени для контакта с этим наро-дом."
Я знал, что они с радостью бы согласились, если бы я предложил у них остаться. Но мое дело - не учитель-ствовать, а постигать. Я решил дать им схемы биоэнергетической астрологии и стал их тут же разрабаты-вать в уме. Вскоре было все готово.
* * *
К восходу солнца все были в сборе.
- Надо бы ...
Продолжение на следующей странцие...
