стность и узость или убивающую жизнь тиранию одной стороны природы. Это еще не высокое ментальное движение, а стремление к нему, попытка подняться над промежуточным законом и витальным компромиссом. И это приносит с собой искусственность, напряжение, принуждение, часто излишний аскетизм, который, пренебрегая здравомыслием, большой мудростью и просто естественностью истинно этического ума и гибкостью жизни, тиранизируя, но не трансформируя ее, не ведет к усовершенствованию нашей природы. Но все-таки, даже здесь ощущается попытка с помощью жестокого повиновения закону морального действия построить то, что еще не существует или несовершенно существует в нас, то единственное, что может сделать закон нашего поведения истинным и живым — этическое существо с его неотъемлемой этической природой. Никакое правило, навязанное извне, во имя ли предполагаемого механического или безличного закона, Бога или пророка, не может быть само по себе истинным, правильным или обязательным для человека, он становится таким, только когда отвечает определенной потребности или помогает эволюции внутреннего существа. Когда это внутреннее. существо раскрыто, развернуто, постоянно и естественно активно и спонтанно императивно, тогда мы постигаем истинный, внутренний и интуитивный закон в его свете самопознания, красоты самореализации, его истинном жизненном смысле. Акт справедливости, Истины, любви, сострадания, чистоты, жертвы становится тогда безошибочным выражением, естественным расцветом нашей Души справедливости, нашей Души Истины, нашей Души любви и сострадания, нашей Души чистоты или жертвы. И перед величием ее императивного наказа внешней природе витальное существо, практический разум и поверхностно ищущий интеллект должны склониться и склоняются как перед чем-то большим, чем они, чем-то, что принадлежит непосредственно к Божественному и Бесконечному.
Таким образом мы получаем ключ к более высокому закону Кармы, закону выхода и возврата энергии, и видим непосредственно и прямо, действительно и окончательно, вначале скрыто, весь закон Кармы,— это для человека закон Духовной эволюции. Истинный ответ на добродетельное действие, на этически правильный выход его энергии — его награда, если хотите, и единственная компенсация, на которой он имеет право настаивать — это ее возврат в виде роста моральной силы, построение этического существа, расцвета Души права, справедливости, любви, сострадания, чистоты, Истины, силы, смелости, самоотдачи, которой он хочет стать. Истинный ответ на злое действие, на этически неправильный выход энергии — его наказание, если хотите, и единственное наказание, которого он должен или имеет право бояться — это ее возврат к нему в виде задержки роста, разрушения здания, затемнения, загрязнения, обеднения его Души, чистого, светлого и сильного существа, которым он стремится стать. Он может обрести в своем действии внутреннее счастье, спокойствие, мир, удовлетворение Души, реализованной в своем праве, или несчастье, страдание, беспокойство и болезнь своего падения или неудачи, но он не может требовать от Бога или морального Закона ничего другого. Этическая Душа — не поддельная, а настоящая — принимает боль и страдание, трудности и жестокие разочарования жизни, не как наказание за свои грехи, а как возможность для роста, испытание природной или обретенной силы, а благословение и всякий внешний успех, не как скрытую награду за добродетель, а также как возможность и даже более сложное испытание. Что может значить витальный закон Кармы для такого высокого искателя Права, или что могут сделать для него Боги этого закона, что могло бы пугать или привлекать его? Этико-виталистическое объяснение мира, его смысла и законов не имеет для такой Души, для человека на вершине его эволюции, никакого смысла. Он вышел за пределы юрисдикции Сил. Голова его духовного усилия поднята над унылой серо-белой зоной, являющейся их империей.
--------------------------------------------------------------------------------
БОЛЕЕ ВЫСОКИЕ ЛИНИИ ИСТИНЫ
Нет большей ошибки, чем предполагать, будучи введенными в заблуждение этой абсолютной необходимостью этического бытия, что этическое есть единственное или высшее требование Бесконечного к нам или единственный закон и путь более высокой Кармы, и что в сравнении с ним ничто не имеет значения. Идея немецкого мыслителя, что существует категорический императив, но не Сверхдуша, обязывающий человека стремиться к добру и правде, к прекрасному или истинному, твердый закон правильного поведения, правильной красоты, гармонии и знания, имеет специфический недостаток. Это ложная дедукция, порожденная слишком большим вниманием к переходному движению человеческого ума и только к одной стороне этого сложного феномена. Индийские мыслители имели более мудрые взгляды, когда, признавая правильное этическое бытие и поведение первой необходимостью, считали знание более важным требованием, незаменимым условием, и гораздо ближе подошли к полному видению в своем широком представлении, что через стремление к абсолютному знанию или чистой безличности воли, или экстазу Божественной Любви и Абсолютного Блаженства — и даже через поглощающую концентрацию психического, витального и физического существа — Душа обращается к Высшему, и что любая часть нашего существа может ощутить призыв и непреодолимую привлекательность Божественного. Действительно, такой подъем, императивность Божественного на всех путях нашего существа, — это стимул к саморасширению, к полному, интегрализирующему обладанию Богом, к свободе и бессмертию, и потому это Высший закон нашей Природы.
Фундаментальное движение жизни ничего не знает об абсолютной необходимости этического, ее единственный категорический императив — императив самой природы, заставляющий каждое существо утверждать свою жизнь, согласно своей прирожденной сущности или способу выражения Свабхавы. В переходном движении жизни, направляемом умом, есть моральный инстинкт, развивающийся в моральное чувство и идею — неполную, потому что остаются большие области поведения, где моральное чувство отсутствует или непоследовательно — эгоистические желания здесь удовлетворяются за счет других, и это моральное чувство не императивно, потому что легко побеждается более ранним и более естественно доминирующим законом витального бытия. Чему естественный эгоистический человек повинуется наиболее охотно, так это коллективным и социальным правилам поведения, запечатленным в его уме законом и традицией, а вне их круга он позволяет себе достаточную свободу. Разум генерализует идею морального закона, вводя этим обязанности, которые человек должен выполнять, но которыми может и пренебрегать, подвергаясь внешней или внутренней опасности, он настаивает, в первую очередь и главным образом, на моральном законе, Обязательности самоконтроля, справедливости, праведности, правильного поведения, а не на законе Истины, красоты, гармонии, любви, потому что упорядочение его желаний, инстинктов и внешней витальной деятельности — первая необходимость, он должен определить свою позицию в этом и установить порядок, прежде чем сможет .уверенно пойти вглубь и начать больше развиваться в направлении своего внутреннего существа. Это идеальный ум вводит такое поверхностное моральное чувство, эту относительную обязанность, интуицию внутреннего и абсолютного этического императива, и если он склонен отвести этике первое и наиболее важное, а в некоторых умах и все место, то это потому, что приоритет действия, давно отданный ему в эволюции ума на Земле, заставляет человека прилагать свой идеализм прежде всего к действию и отношениям с другими существами. Но как есть моральный инстинкт в уме, стремящемся к добру, так есть этический инстинкт, эмоциональный и динамический, и инстинкт, который ищет знания, а развивающийся разум в такой же степени озабочен развитием в этих направлениях, как и в этическом, и поисками истинного закона, потому что Истина, красота, любовь, сила и могущество так же необходимы для истинного роста ума и жизни, и для полноты действия — праведность, чистота и справедливость. Достигая высоты идеального плана, они тоже становятся, не меньше чем этический мотив, уже не поиском и потребностью этой относительной приводы, а законом и призывом к духовному совершенству, внутренним и абсолютным Божественным императивом.
Верхний ум стремится не только к добру, но также к Истине и знанию. У него есть как этическое, так и интеллектуальное бытие и импульс, который движет им; воля к знанию, жажда Истины не менее Божественна в своей направленности вверх, чем воля к добру, которая меньше, а на ранних этапах даже более необходима для роста нашего сознания и существа и правильной организации действия, она не менее императивная потребность, возложенная на человека волей Духа в универсуме. И в поисках знания и в поисках добра мы видим одни и те же пути и стадии эволюции энергии. Сначала в ее основе только жизненное сознание, ищущее само себя, все больше и больше осознающее свои движения, действия и реакции, свое окружение, привычки, законы, которое достигает расширения и учится всегда извлекать выгоду из своего самопереживания. Это действительно фундаментальная цель сознания и использования разумности, с мыслящей волей в ней, которая есть главная способность человека; она поддерживает, охватывает и изменяете своем изменении, расширяет в своем расширении и все больше совершенствует все остальное. Ум, в своем первичном действии, стремится к знанию с определенным любопытством, но обращает его, главным образом, к практическим целям, к тому, что дает ему возможность лучше, реализовать и постоянно расширять жизненные цели. Позже он достигает свободного использования разумности, но все же сохраняет преимущественный поворот к витальным целям. И мы можем видеть, что, как сила, откликающаяся жизни, мировая энергия, кажется, придает более непосредственную важность и дает более ощутимые результаты знанию, правильному практическому действию разумности, чем моральной правоте. В этом материальном мире, по меньшей мере, неясно, в какой степени моральное добро оплачивается витальным добром, а моральное зло наказывается отвращением, но несомненно, что очень часто мы должны платить за свои заблуждения, за глупость, за незнание правильного способа действия, за любое незнание или неправильное использование законов, которые управляют нашим психическим, витальным и физическим существом, поэтому несомненно, что знание — это сила для жизненной эффективности и успеха. Разумность окупается в материальном мире, оберегает себя от витального и физического страдания и обеспечивает себе витальное вознаграждение более надежно, чем моральное право и этические цели.
Но более высокий ум человечества не больше удовлетворяется утилитарным использованием знания в качестве последнего слова в поисках разумности, чем виталистической и утилитарной позицией этического существа. Как в этическом, так и в интеллектуальном существе человека возникает потребность знания, которое уже не для использования в жизни, не для того, чтобы правильно действовать, разумно обращаться с окружающим миром, а необходимо для Души, как императивная потребность внутреннего существа. Стремление к знанию ради знания есть истинная, внутренняя Дхарма интеллекта, а не стремление к знанию ради обеспечения и расширения средств жизни и успеха в деятельности. Витальный кинетический человек склонен рассматривать эту страсть как заслуживающую уважения, но все же достаточно непрактичную, а часто как тривиальное любопытство; как он ценит этику за ее социальные результаты и полезность для жизни, так он ценит знание за его внешнюю полезность; наука в его глазах велика из-за ее изобретений, увеличения комфорта, средств и приспособлений: стандарт во всех вещах — витальная эффективность. Но в действительности природа видит и движется с самого начала к более широкой и внутренней Воле с большей целью, и все поиски знания вытекают из потребности ума, потребности его природы, а это значит — из потребности Души, которая находится в этой природе. Потребность в знан...
Продолжение на следующей странцие...
