ься главными категориями, заняло бы у нас гораздо больше страниц, чем мы можем посвятить этому вопросу.*
__________
* Этому полностью посвящён совместный труд Ч. Ледбитера и А. Безант "Мыслеформы" ("The Thoughtforms"); книга снабжена многочисленными цветными иллюстрациями. — Прим. ред.
Следующая цитата, извлечённая из одной прекрасной статьи г-жи Безант в журнале "Люцифер" (который стал потом называться "Теософическим обозрением") за сентябрь 1896 г., могла бы однако дать некоторое представление о принципах, руководствуясь которыми, можно было бы образовать подобные категории.
Автор полагает в основу всего три великих принципа, на которых покоится произведение мыслеформ, порождённых умственным действием.
1) Свойство мысли определяет её цвет.
2) Природа мысли определяет её форму.
3) Точность мысли определяет ясность очертания.
Показав на примерах, каким образом производится впечатление на цвет, автор прибавляет: "если тела астральное и ментальное вибрируют под влиянием благочестия, то на ауре распространяется голубоватый цвет, более или менее яркий, прекрасный и чистый, смотря по степени глубины, возвышенности и чистоты испытываемого чувства.
В церкви наблюдатель может видеть, как рождаются подобные мыслеформы, вообще довольно смутные в своих очертаниях, но тем не менее всегда образующие движущиеся массы голубых облаков.
Очень часто их цвет бывает несколько тусклым благодаря присутствию эгоистических чувств, и тогда синий цвет, смешанный с тёмными тонами, теряет свой блеск и свою чистоту.
Но горячая мысль благородного сердца является нас в чудной красоте: она бывает похожа на глубокую синеву летнего неба. В этих голубых облаках часто показываются чрезвычайно блестящие золотые звёздочки, поднимающиеся в виде снопа и представляющие собой целый дождь искр.
Гнев показывается красным цветом всех оттенков, начиная с кирпично-красного и кончая ярким цветом киновари.
Зверский гнев проявляется оттенками грязно-красного цвета, сверкающими из тёмно-коричневых облаков.
Благородному негодованию соответствует яркий цвет киновари, не лишённый некоторой красоты, но пробуждающий в наблюдателе тягостные вибрации.
Привязанность порождает розовые облака различных тонов. Они бывают тускло-малинового оттенка, когда любовь отличается животным характером. Ярко-розовый цвет, смешанный с коричневым, когда любовь эгоистична. Ревнивая любовь проявляется тускло-зелёным.
Гамма оттенков восходит до самых прекрасный и самых нежных тонов, напоминающих первые лучи восходящей зари. В этом случае любовь, следовательно, очищена от всякого эгоистического элемента. Её сострадательность и благородная нежность, из которых исчез всякий личный элемент, распространяется волнами, всё увеличивающимися, и в конце концов достигают тех, кто имеет нужду в их помощи.
Рассудок производит мыслеформы жёлтые.
Чистый разум, пущенный в ход, чтобы достигнуть какой-нибудь духовной цели, даёт место жёлтому цвету, очень нежному и чрезвычайно красивому.
Когда он направлен к целям более эгоистическим и могущим иметь тщеславный характер, то даёт более тёмные тона и, в этом случае, цвет становится чистым и ярким оранжевым." ("Люцифер", том 19, стр. 71).
Естественно, надо помнить, что предыдущая цитата описывает сразу и ментальные мыслеформы, и астральные, и что для некоторых из упомянутых чувств необходима, чтобы дать ей возможность выразиться, материя как плана высшего, так и низшего.
Г-жа Безант даёт затем примеры удивительных форм, подобных цветам и раковинам, и являющихся иногда оболочкой наших самых возвышенных мыслей.
Она приводит также особым свойственным ей образом, достаточно часто встречающийся случай, когда мысль, принимая человеческую форму, может быть сочтена за привидение.
Мыслеформа может иногда принять вид своего автора.
"Когда какое-нибудь лицо хочет, с решимостью и настойчивостью, явиться в определённом месте или же посетить другое лицо и сделаться для него видимым, то мыслеформа может воспроизвести его образ настолько хорошо, что присутствующий в этом месте ясновидящий непременно счёл бы это видение за появление своего друга в астральном теле."
Мыслеформа этого рода может даже передать какое-либо поручение, если только это было ей предназначено при зарождении. В таком случае оно пробуждает в том лице, до которого она доходит, вибрации, подобные её собственным, вибрации, которые астральное тело передаёт мозгу, а последний, в свою очередь, переводит или мыслью, или фразой. Наконец, мыслеформа передаёт своему творцу, через посредство соединяющей их магической связи, запечатлевшиеся в ней вибрации.
Читатель, пожелавший хорошенько уяснить себе эту очень сложную часть нашей работы, должен будет весьма тщательно прочесть всё сочинение целиком. Замечательно исполненные таблицы в красках, иллюстрирующие текст, дают гораздо лучше всяких описаний для лиц, которые ещё не способны видеть сами, приблизительную идею о том, что такое представляют из себя в действительности эти мыслеформы.
IX. Подпланы
Но в чём, спросит меня читатель, состоит разница между всеми подпланами ментального плана, с точки зрения составляющей их материи?
Трудно ответить на этот вопрос, разве только в самых общих выражениях, Только жалкий писака не щадит прилагательных и нагромождает их одно на другое до последних пределов, в своих усилиях описать низший план, и после этого ему уже ничего не удаётся сказать о других.
И действительно, что можно сказать кроме того разве, что материя по мере того, как мы будем подниматься выше, становится всё более и более тонкой, гармонии — более полным и свет — более живым и более прозрачным.
По мере того, как мы восходим, звук становится более сложным, цвета обогащаются большим количеством второстепенных оттенков, и наконец, последовательно, появляются новые цвета, совершенно незнакомые физическому глазу.
Правильно было сказано в выражениях поэтических, но очень точных: свет плана низшего есть темнота плана, лежащего над ним.
Может быть, эта идея представится более простой, если взять умственно, как точку отправления, скорее вершину, чем подножие лестницы, и попробовать понять, что материя самого высшего подплана одушевлена и оживлена энергией, не перестающей, как свет, сходить к ней, энергией, принадлежащей плану, не имеющему ничего общего с планом ментальным.
Переходя затем на второе подразделение, мы можем установить тот факт, что оно имеет в качестве энергии материю нашего первого подплана или, выражаясь более точно, первоначальная энергия и та материальная оболочка, которую она приняла на себя, проходя первый подплан, является энергией, служащей душой для материи второго подплана.
Таким же образом на третьем подразделении мы увидим первоначальную энергию, окутанную как бы двойным покрывалом: материей первого и второго подпланов, пройденных ею.
Достигнув нашего седьмого подразделения, мы найдём первоначальную энергию, окутанную шестью слоями и, благодаря этому, ставшую значительно более слабой и менее деятельной.
Это в точности соответствует способу, посредством которого окутывается Атма — первоначальный дух, когда будучи ещё эссенцией монадической, он нисходит для оживления материи космических планов.
Изучающий этот вопрос много облегчит себе работу, попробовав освоиться с этой идеей и привыкнув к ней.*
__________
* См. "Древняя мудрость" г-жи Безант по франц. изданию стр. 71 и примеч. к ней.
X. Архивы прошлого
Говоря об общем характере ментального плана, мы не в коем случае не должны упускать из вида постоянное его основание, составленное из прошлых событий и являющееся, так сказать, памятью природы — эту единственную историю нашей планеты, действительно правдивую.
То, что нам даёт в этом отношении ментальный план, не есть ещё история в её абсолютной истине, но только отражение чего-то, ещё более трансцедентального.
Не менее справедливо также, что прошедшее является нам с ясностью, точностью и продолжительностью. Ничего подобного нет здесь тем прерывающимся и нерегулярным явлениям, который одни только в астральном мире разоблачают перед нами прошлое.
Для того, чтобы мы могли принимать с доверием картины прошлого, описываемые ясновидящим, необходимо, чтобы он обладал зрением и ментального плана.
Сверх того, мы ещё должны допустить, что ясновидящий может ошибаться, перенося сюда воспоминания о том, что он видел в ментальном плане, если только у него нет способности переходить в полном сознании с плана ментального на план физический.
Что касается изучающего, достигшего умения развёртывать свои скрытые способности, даже и в то время, когда он находится в своём физическом теле, и способности пользоваться чувством, присущим ментальному плану, то он видит, как перед его взорами открывается перспектива исторических изысканий величайшего интереса.
Он не только может по своей воле просмотреть в беглом обозрении все известные нам исторические периоды и исправить ошибки и ложные замечания, которыми обременены дошедшие до нас описания, но ещё может и пересмотреть, если захочет, всю историю мира с самого его начала, увидеть медленное развитие человеческого разума, проследить схождение Владык Пламени и развитие могущественных цивилизаций, основателями которых они были.
Пределы его изучения не будут ограничены, кроме того, прогрессом человека, так как он будет иметь перед глазами, как бы в неком музее, все странные формы, животные и растительные, которые некогда в древности, когда мир был ещё молод, населяли землю. Он может проследить все удивительные трансформации и созерцать великие перевороты, периодически изменявшие лицо Земли.
Эти летописи могут дать начало многочисленным и разнообразным изысканиям, настолько многочисленным и настолько разнообразным, что если бы ментальный план давал бы только это преимущество, то и этого было бы достаточно, чтобы сделать его более интересным, чем все вместе взятые менее возвышенные миры.
Прибавим к предыдущему все ещё новые возможности чему-либо научиться, являющиеся к нашим услугам благодаря новым высшим способностям, свойственным ментальному плану, как например, преимущество иметь возможность входить в сношения прямо и без преград не только с великим царством дева, но ещё даже и с самими Наставниками Мудрости; затем покой, утешение, приносимые блаженством столь глубоким и ненарушимым, являющимся на смену усталости и напряжению физического существования, и мы начнём видеть преимущества, получаемые изучающим, когда он завоёвывает себе право вступить по своему желанию и в совершенном сознании в обладание своим достоянием в этом сверкающем царстве небесного мира.
Глава вторая
ОБИТАТЕЛИ
Попробуем теперь описать обитателей ментального плана. Может быть, мы поступим хорошо, если разместим их в три больших класса, как это сделано в сочинении "Астральный план" — на существ человеческих, нечеловеческих и искусственных. Хотя, вообще говоря, здесь подразделения будут менее многочисленны, так как низший план населён человеческими страстями, не находящими себе места на уровне ментального плана.
Существа человеческие
Совершенно таким же образом, как при изучении астрального мира, и здесь будет полезно подразделить человеческие существа ментального плана на две группы: тех, которые ещё привязаны к физическому телу, и тех, которые более им не обладают — живых и мёртвых, как к сожалению их привыкли неправильно называть.
Самый незначительный опыт относительно высшего плана достаточен, чтобы вполне преобразовать идею, которую изучающий составил себе относительно изменений, являющихся результатом смерти. С того момента, как его сознание открывается для астрального плана, и затем дальше, когда оно открывается для плана ментального, он замечает, что полнота истинной жизни есть такая вещь, которую никогда нельзя испытать в нашем мире, и что, расставшись с миром физическим, вместо того, чтобы покидать истинную жизнь, мы именно направляемся к ней.
Наша речь не обладает терминами, удобн...
Продолжение на следующей странцие...
