очему вы счастливы?” Не бывает причины, чтобы быть
счастливыми. Счастье наша природа. Чтобы быть радостным, не нужно ни основания,
ни причины.
Эта коммуна должна быть коммуной понимания, осознавания, наблюдения за моделями
своего поведения, осознавания того, что они не ваши. Вы просто наблюдатель, а
наблюдатель — вне ума.
Я учу вас наблюдателю.
Единственный способ отбросить стереотипы несчастья — старые или новые — это
свидетельстаование. Я говорю, что это единственный путь, потому что никому не
удавалось вырваться из ума, не став свидетелем. Просто свидетельствуйте, и
внезапно вы рассмеетесь над своим собственным несчастьем. Все наши несчастья так
поверхностны — и самое главное, все они заимствованы.
И каждый передает свое страдание любому, с кем входит в контакт. Люди говорят
беспрерывно о своих несчастьях, о своих бедах, о своих конфликтах. Слышали ли вы
когда-либо, как кто-нибудь рассказывает о своих радостных мгновениях? О своих
танцах и песнях? О своей тишине и блаженстве? Нет, никто не говорит об этих
вещах. Люди продолжают делиться всеми своими ранами, а всякий раз, как вы
говорите о своем несчастье кому-то, сами того не ведая, вы передаете модель
несчастья. Человек может думать, что он лишь выслушивает вас, но он в то же
время подхватывает вибрацию страдания, раны.
Когда я говорил, что вы носите раны других людей, мое утверждение означало то,
что ваше собственное сознание не имеет ран. Если каждый станет бдительным,
медитативным, в мире не будет ран. Они попросту исчезнут. Они не найдут для себя
жилища, укрытия. Это возможно. Если это возможно для меня, это возможно для
каждого.
И в своем вопросе ты также спрашиваешь, почему мы можем так легко принять чью-то
рану, и почему так трудно принять нашу собственную суть будды.
Ты можешь принимать чьи-то раны, потому что у тебя тоже есть раны. Ты понимаешь
язык ран, несчастий, страданий.
И ты спрашиваешь, почему мы не можем принять идею о том, что каждый из нас
будда.
Во-первых, вы редко сталкиваетесь с буддой. Очень редко будда существует в мире,
поэтому даже если вы встретите его, вы не поймете его языка. Самое вероятное, вы
неверно поймете его. Вы знаете страдание, а он говорит о блаженстве. Вы знаете
раны, а он говорит о вечном здоровье. Вы знаете только смерть, а он говорит о
вечности.
Во-первых, трудно найти будду- Во-вторых, трудно понять его язык, потому что это
не ваш язык. Иначе это должно быть простейшей вещью в мире — понять свою суть
будды. Это же так очевидно. Само ваше существо уже будда, но вы забыли путь к
своему внутреннему существу. Вы путешествовали долго многими путями, но все они
вели наружу. И мало-помалу вы забыли, что есть небольшое пространство внутри
вас, которое вы не исследовали.
Медитация — не что иное, как исследование вашего забытого внутреннего
пространства. Это небольшое пространство внезапно напомнит вам, что вы будда. И
пока это не станет памятью внутри вас, то, что вы будда... Это не концепция.
Никто не может убедить вас, что вы будда... вы не можете быть никем иным.
Если вы просто входите, само переживание внутреннего пространства взрывается
узнаванием и вспоминанием своей сути будды. Это не философия. Это
экзистенциальный опыт. Второй вопрос:
Как соотносятся Зорба и дзен?
Все прошлое человечества старалось удержать их разделенными, и это было
неудачным экспериментом. Зорба оставался незавершенным, лишь поверхностным. И
дзен оставался незавершенным; это только внутренний мир, а внешний упускается.
Мой Манифест дзен в том, что Зорба и дзен не антагонистичны друг другу. Зорба
может слиться с дзен, и только тогда они оба будут полны.
Человек, который жил снаружи, жил очень поверхностно, а человек, который не
знает ничего о внутреннем — ничего не знает об экзистенциальном, о вечном. И, с
другой стороны, человек, который знает нечто о внутреннем, начинает думать, что
внешнее иллюзорно.
Ничто не иллюзорно.
Внешнее и внутреннее — часть одного существования.
Я хочу, чтобы Зорбы были буддами, и наоборот. И пока это не станет возможным,
будд будет немного, также немного будет и Зорб. В завершенности Зорбы и дзен
потрясающее качество приходит в вашу жизнь: вы наслаждаетесь каждым мгновением
внешнего мира, каждым цветком внешнего мира. И вы наслаждаетесь одновременно
внутренней свободой, внутренней радостью, внутренним опьянением. Нет вопроса о
каком-либо разделении. Но человечество жило в разделении, и это было
катастрофой.
Пора Зорбе начать медитировать, медитирующим пора перестать бежать от мира. Они
должны выйти в мир со всем своим соком, со всем своим экстазом... поделиться.
Казалось бы, понять это очень трудно, потому что все мировые традиции
противоречат этому.
Но я не вижу никакого затруднения.
В себе я соединил Зорбу и дзен вместе; поэтому я не вижу никакого затруднения. Я
в мире, и все же я не от мира.
Я радуюсь птицам, цветам, деревьям.
Я радуюсь себе, своей тишине, и я не вижу никакой разницы. Внутреннее и внешнее
постепенно слилось в одно целое. И пока ваше внутреннее и внешнее не станут
единым, вы останетесь не завершены — а незавершенность это несчастье.
Только в завершении бывает блаженство. Только в завершении вы приходите домой.
Вы приходите к существованию без всякого конфликта, в потрясающей легкости,
раскованности.
Зорба в прошлом был напряжен, и беспокоился о том, что, возможно, он
неправильный человек. И человек дзен был в напряжении, из-за того, что ему нужно
избегать этого, нужно избегать того — что он должен стать затворником далеко в
горах. Однако сама боязнь мира показывает ваше неверное понимание.
Мира не нужно бояться, его нужно любить.
Мы и есть мир.
Суть не в бегстве от чего-нибудь. Каждое мгновение всем нужно наслаждаться без
всякой вины, без всякого ограничения. Но все религии были против этого.
Я провозглашаю этим Манифестом совершенно новое небо для религиозного сознания:
небо завершения, соединения внутреннего и внешнего, материального и духовного,
Зорбы и будды.
Третий вопрос:
Я так понимаю, слушая тебя, что хотя Махавира и Будда были просветленными, они
все же сохраняли кое-что от своей индуистской обусловленности, которая
окрашивала их выражение истины.
В проводимых здесь терапиях, в своих лекциях — очищаешь ли ты наши умы. от всей
обусловленности, чтобы мы проявились как будды, которые абсолютно свободны от
обусловленностей
К несчастью, это верно, что даже Будда или Махавира оставались внутри
обусловленности своей социальной структуры. Таков изъян в их просветлении. Оно
не настолько высоко, как могло бы быть; какой-то груз продолжает тянуть их вниз.
Моя усилие здесь в том, чтобы разрушить всю обусловленность: индуистскую,
мусульманскую, христианскую, еврейскую... Не имеет значения, какого рода
обусловленность вы носите, я хочу, чтобы вы отбросили ее. Это тяжесть.
А через все терапии я стараюсь сделать нечто другое, чего Запад еще не понял.
Через терапии они пытаются привести вас к человеческой норме. Их психоанализы
приводят людей к тому, что они называют здоровьем.
Мои терапии здесь и все используемые психоаналитические методы имеют другую
цель. Они предназначены не для того, чтобы сделать вас нормальными, средними,
так называемыми здоровыми людьми — а для того, чтобы очистить вас от всех
ловушек, всех теорий, всех религий, всех видов обусловленности... Все эти
терапии депрограм-мируют вас и оставляют вас свободными от всякой программы.
Негативная часть выполняется терапиями — они разрушают вашу программу. А
позитивную часть проделывает медитация. Когда ваш ум депрограммируется,
возникает опасность, поскольку вы привыкли жить согласно модели, стилю жизни.
Если у вас его отнять, немедленно произойдет прыжок в другой стиль жизни, в
другую тюрьму. Вы не можете жить сами по себе.
Терапии проделывают негативную часть, а медитация дает вам радость жизни в
свободе, радость жизни в осознавании — не в соответствии с каким-нибудь писанием
или с кем-либо другим, но в соответствии с вашим собственным светом.
В тот день, когда вы начинаете жить в согласии со своим собственным светом, ваша
сущность становится гораздо более завершенной, чем даже сущность самого Гаутамы
Будды. Его заслуга в том, что он был первым. Он начал процесс, но в начале, быть
может, было невозможно проделать его полностью. Сейчас, двадцать пять столетий
спустя, возможно завершить процесс Гаутамы Будды и не создавать будд в
противоположность Зорбам, а трансформировать Зорбу в будду, сделать Зорбу
основой храма будды.
Человек не должен быть разделенным, человеку должна быть дана тотальная свобода
быть самим собой. Но это возможно, лишь если сначала терапии очистят вас от
всего мусора, который общество навязало вам, и затем медитация проводит вас
внутрь, чтобы вам не пришлось заглядывать ни в какое писание для руководства.
Это писание внутри вас.
И вы не должны заимствовать свет, свет всегда горит внутри вас — внутреннее
пламя. Если вы однажды нашли свое внутреннее пламя, вы нашли всю вселенную в ее
завершенности.
Вы — завершенный человек.
Новый человек должен быть завершенным человеком.
Небольшое биографическое примечание:
Когда Танке было восемьдесят лет, он отправился на юру Танка и построил хижину,
которая привлекала сотни искателей. За три года вырос большой монастырь.
Сутра:
Возлюбленный Ошо,
Однажды Хоте-цзы — ученик Ма-цзы — и Танка Теннен совершали дзенское странствие,
посещая разных мастеров дзен, чтобы задать вопросы.
Это часть мира дзен — даже мастера продолжают путешествовать по разным
монастырям, чтобы задавать вопросы. Вопросы задают во всем мире, но не таким
образом, как это делается в дзен.
Мастера, которые достигли, которые знают ответ, просто забавы ради продолжают
путешествовать от монастыря к монастырю, чтобы задать вопросы и посмотреть, не
является ли тот или иной мастер всего лишь притворщиком. И из их вопросов
возникла вся красота традиции: мастера делают друг другу подножку и, обнаружив,
что оба знают это, радуются, словно дети, танцующие на берегу.
Хоте-цзы — ученик Ма-цзы — и Танка Теннен совершали такое путешествие, чтобы
задать мастерам дзен вопросы, в то время как оба они уже были просветленными.
Как-то Хоте-цзы увидал в пруду рыбу и указал на нее жестом. Танка сказал:
“Теннен”.
Это имя, “теннен”, было дано Танке потому, что он был одним из самых
естественных, простых, невинных людей.
Когда Хоте-цзы увидал рыбу в пруду и указал на нее жестом, Танка просто сказал:
“Теннен” — это естественно;
не смущайся. Великий Будда играет с рыбой... не беспокойся. Танка произнес: “Это
естественно”.
На следующий день Xome-цзы спросил Танку:
“Что означает то, что ты сказал вчера?”
Танка бросился наземь и лег лицом вниз.
Что же он говорит? “Рыба рождена из воды, живет в воде, исчезает в воде — это
естественно. А теперь, если ты спрашиваешь меня снова: “Что означает то, что ты
сказал вчера?..””
Говорят, что мастера дзен никогда не повторяют своих ответов, они откликаются:
Танка бросился наземь и лег лицом вниз. Он говорит" “Я тоже рыба, сделанная из
земли, и однажды я исчезну в земле. Я не более необычен чем рыба”.
В свой последний день Танка сказал своим ученикам: “Подготовьте мне ванну — я
сейчас ухожу”.
Потом он надел свою соломенную шляпу, взял в руку трость, обул сандалии и шагнул
вперед.
Но прежде чем его нога коснулась земли, он умер.
Умереть таким образом — с такой ясностью! Смерть приближается — приготовьтесь к
путешествию. И люди, видевшие его стоящим с поднятой ногой, не смогли увидеть,
что нога указывала на незримое. Он уже оставил тело, и сознание стало частью
космоса.
Но человек медитации осознает, когда пришло время оставить тело, или когда тело
старается избавиться от его сознания. Человек дзен умирает сознательно, потому
его смерть — это не смерть, но вход в бессмертие.
А Танка Теннен был подходящей фигурой — в своей соломенной шляпе, берущий в руку
трость, обу...
Продолжение на следующей странцие...
