лжать заниматься ими, но ваша жизнь будет опустошенной. Вы останетесь пустырем, пустыней. Вы никогда не расцветете, вы никогда не узнаете, что такое оазис. Вы никогда не будете знать никакой радости, никакого празднования.
Поэтому, когда я говорю, что верой можно сделать невозможные вещи возможными, я подразумеваю веру в сердце — невинном сердце, сердце ребенка, который не знает как сказать “нет”, который знает только “да”, “да” не противоположное “нет”. Не такой ребенок, что говорит “нет” внутри и говорит “да” снаружи; тогда это из головы. Это и есть путь головы: “да” — снаружи, “нет” — внутри; “нет” — снаружи, “да” — внутри. Голова шизофренична. Она никогда не тотальна и едина. Когда сердце говорит “да”, оно просто говорит “да”. Конфликта нет, разделения нет. В своем “да” сердце объединяет; это и есть истинная вера, доверие. Это феномен сердца. Это не мышление, а чувствование, и окончательно это является бытием, даже не чувствованием.
В начале доверие бывает чувством, в своем окончательном расцвете, оно является бытием.
Так называемые верования остаются в голове, они никогда не становятся вашим чувством, и они не могут стать вашим бытием. А, пока нечто не становится вашим бытием, это просто идеальное сновидение. Это пустая растрата энергии.
Но, чтобы верить, необходимо рисковать. Вы будете удивлены, узнав такое: что сомнение очень трусливо. Обычно вы, вероятно, слышали то, что храбрые люди сомневаются, что трусливые верят. Это действительно верно, в известном смысле. Вера головы труслива, а вам известно только, как верить головой, так что это соответствует действительности. Если вы войдете в мечети, церкви и храмы, вы обнаружите их полными трусов. Но настоящая вера не труслива, настоящая вера это великая отвага; это героизм.
Сомнение возникает из страха; как может оно быть храбростью? Сомнение коренится в страхе. Сомнение возникает из-за стремления отстоять себя, защитить себя, быть в безопасности. Вы можете доверять только если вы готовы двигаться в небезопасность, если вы готовы отправиться в неотмеченное на карте, если вы готовы идти под парусами своей лодки, безо всякой карты в неведомое. Доверие означает безмерную отвагу, а только отважный человек может быть религиозным, потому что только отважный человек может сказать “да”.
Сомнение — это защита. И даже если вы защищены от этого, вы остаетесь застрявшими, вы не можете двигаться — потому что каждое движение приносит страх, потому что каждое движение это движение в неведомое, незнакомое. Сомнение — побочный пордукт страха, помните это.
Тогда, что такое верить? Верить — это побочный продукт любви. Только те, кто знают как любить, знают как верить. Любовь возникает из сердца, и вера тоже. Сомнение возникает в голове, и страх тоже. Человек, который живет в голове, остается трусом. Фактически из-за того, что он труслив, он и живет в голове. Он боится двигаться в направлении сердца, потому что никогда не знаешь где сердце овладеет тобой.
Сердце — это искатель приключений, исследователь тайн, открыватель всего, что скрыто. Сердце всегда в па. ломничестве. Оно никогда не удовлетворено, у него глубочайшая неудовлетворенность, духовная неудовлетворенность. Оно никогда нигде не обосновывается. Больше всего оно любит движение, динамизм.
Сердце удовлетворено только когда оно пришло к окончательному, за пределом которого “хода нет”. Мирское не может удовлетворить его. Сердце никогда не традиционно, сердце всегда революционно. Оно всегда перескакивает из одного состояния в другое состояние. Оно всегда идет ощупью, оно всегда рискует. Все, чем владеет, оно всегда готово поставить на карту ради неведомого. Оно желает узнать то, что поистине существует; то, что Бог — это все вокруг.
Сердце стремится к приключению, оно стремится к опасности, оно стремится к необозначенному на карте, неведомому, небезопасному. Оно жаждет океанического переживания; оно хочет раствориться. Оно хочет исчезнуть во всеобщем. Голова боится, боится смерти, боится исчезновения.
Когда река встречалась с пустыней, наталкивалась на пустыню, это голова говорила: “Не надо испаряться. Иначе, кто знает, куда ты попадешь? Кем ты станешь тогда? Твоя индивидуальность может быть стертой навсегда. Ты, возможно, не сможешь быть снова такой, как сейчас”. Это была голова. Но сердце поняло шепот пустыни. Нечто глубоко внутри ощутило уверенность: “Да, это не моя судьба быть просто рекой, затерявшейся в пустыне. Я должна двигаться за пределы, и я должна рисковать. Это опасно и гарантии не существует”. Но, в тот же миг, как река задумалась рискнуть, где-то глубоко в бессознательном возникло это ощущение проблеска, начали появляться воспоминания. Появилось ощущение: “Да, некий опыт существует. Я действительно бывала прежде в руках ветров”.
Когда вы доверяете, ваше бессознательное начинает открывать вам многие вещи. Это открывается только доверяющему уму, только доверяющему сознанию. Религия — аромат этого доверия,— безупречного, абсолютного. Атеизм — это акт слабости, бессилия. Он упадочен, Общество становится атеистическим только когда оно умирает, когда оно лишается силы и молодости. Когда общество молодо, живо, энергично, оно жаждет неведомого, оно стремится к опасности. Оно старается жить опасностью, потому что это единственный способ жить.
Мне хочется, чтобы вы выслушали одну историю:
Однажды атеист, прогуливаясь вдоль обрыва, поскользнулся и упал за кромку. Когда он летел вниз, то ухитрился схватить ветку маленького деревца, росшего из расщелины в скале. Повиснув здесь, раскачиваясь на ледяном ветру, он понял насколько безнадежным было его положение — внизу крупные валуны и не было пути взобраться. Его хватка на ветке слабела.
“Ладно”,— подумал он,— “только Бог может спасти меня теперь. Я никогда не верил в Бога, но вдруг я ошибался. Что я теряю?”
Поэтому он воззвал: “Боже! Если ты есть, спаси меня, и я поверю в тебя!” Ответа не было.
Он воззвал снова: “Пожалуйста, Боже. Я никогда не верил в тебя, но если ты спасешь меня сейчас, отныне я буду верить в тебя”.
Внезапный великий глас прогремел вниз с облаков: “О, нет, ты не будешь! Знаю я вашу натуру!”
Человек поразился настолько, что чуть было не выпустил ветку.
“Умоляю, Боже! Ты ошибаешься! Я действительно так считаю! Я буду верить!”
“О, нет, ты не будешь! Все вы так говорите!”
Человек умолял и доказывал.
В конце концов, Бог сказал: “Хорошо, я спасу тебя... Отпусти ветку”.
“Отпустить ветку?!” — воскликнул человек,— “Ты думаешь, я сумасшедший?”
Атеизм всегда труслив. По-настоящему храбрый человек непременно становится религиозным, а религиозный человек обязательно храбр. Так что, если вы обнаружили трусливого религиозного человека, тогда можете быть уверены, что-то не так. Трусливый человек не может быть религиозным. Его религия — это не что иное, как защита, броня. Его “да” не приходит из любви и отваги, его “да” приходит из страха. Если бы возможно было сказать “нет”, он сказал бы “нет”. Его “да” приходит, потому что есть смерть, есть болезнь, есть опасность. Поэтому он думает: “Что я теряю? Почему не поверить? Почему не помолиться?” Его молитва фиктивна, его молитва не что иное как выражение страха. Из страха он ходит в храм, в церковь и к священнику.
Если человек действительно отважен, он идет к Мастеру, не к священнику. Он не пойдет к мертвой церкви или мертвому храму. Он начинает пробовать и исследовать некий живой феномен. Он идет к Христу, Будде или Кришне, но он не пойдет в церковь. Он не пойдет к ортодоксам. Он не живет в прошлом, он движется в настоящем. И все, чем он занимается, исходит из отваги. Если он говорит: “Да!” — он говорит это из отваги, из любви к существованию, из глубокого понимания, что он часть этого целого, он не отделен. Говорить “нет”, это сказать “нет” своим собственным корням. Если дерево говорит “нет” земле, что станет судьбой дерева? — Оно покончит с собой. Если дерево говорит “нет” солнцу, что станет судьбой дерева? — Оно покончит с собой. Дерево не может говорить “нет” солнцу, дерево не может говорить “нет” земле. Дерево должно говорить “да” солнцу, земле, ветрам, облакам. Дерево должно оставаться в позиции “да” непрерывно — днем и ночью. Только так дерево может цвести, может оставаться зеленым и живым, и может расти.
Человек укоренен в существовании. Говорить “нет” — это отравлять свою собственную систему. Кому вы говорите “нет”? — вашей собственной земле, вашему собственному небу, вашему собственному солнцу. Вы начнете становиться парализованным. Действительно отважный человек обращен к окружающему, воспринимает, видит, что он является частью этой целостности. Видя это, он расслабляется в “да”, он остается в позволении. И он готов рискнуть чем угодно, что бы ни потребовалось, ради своего “да”. Сорен Киркегор написал притчу.
Жил некогда король, который любил простую девушку. Этот король был настолько могуществен и влиятелен, что не смог бы жениться на ней без вынужденного отречения от престола. Король знал, что если бы он женился на ней, то сделал бы ее благодарной навсегда. Ему пришла в голову мысль, что все же чего-то недоставало бы для ее счастья: она бы всегда восхищалась им и благодарила его, но она не смогла бы полюбить его из-за неравенства между ними, которое было слишком велико, а она никогда не сумела бы забыть свое простое происхождение и свой долг благодарности.
Поэтому он решил по-другому: вместо того, чтобы делать ее королевой, он должен будет отречься от престола. Он должен будет стать человеком из народа, а потом предложить ей свою любовь. Делая это, он понимал, что идет на великий риск. Он совершал нечто, выглядевшее безрассудным в глазах большинства людей его королевства, быть может даже, в ее глазах. Он мог бы лишиться королевства, и мог к тому же быть отвергнут ею, особенно если бы она разочаровалась, что не стала королевой. Все же он решил пойти на риск. Лучше, верил он, рисковать всем, для того, чтобы сделать любовь возможной.
Исследуя, разыскивая Бога, истину, блаженство, этот миг приходит снова и снова — рисковать. Весь опыт бу. дет против этого. Весь ум будет против этого. Ум будет говорить: “Что ты собираешься делать? Тебя может” отвергнуть даже женщина, ради которой ты отрекаешься от королевства. Если она на самом деле заинтересована только стать королевой, она никогда не взглянет на тебя снова. И все королевство будет думать, что ты глуп; и кто знает, даже она может подумать, что ты глуп”. Но король решил рискнуть.
Лучше рисковать всем. Если речь о настоящем, возможность достичь любви очень слаба, даже после того, что человек должен рисковать всем. И человек должен рисковать всем снова и снова, и много раз, прежде чем он достигает окончательной любви, Бога.
Обычно, мы исследуем и разыскиваем Бога только в пределах: все, что угодно позволено нашими условиями, но без всякого риска. Вы зарабатываете деньги, у вас успех в жизни; вы можете сэкономить один час для храма или для медитации. Время от времени вы можете также помолиться. Или, по крайней мере ночью, прежде чем отправиться в кровать, вы можете повторять одну и ту же молитву минуты две и засыпать с очень хорошим ощущением, что вы “занимаетесь религией”.
Религия — это не занятие, это бытие. Либо это двадцать четыре часа в вашем бытии, распространяющееся повсюду, либо этого нет вообще. Просто ночная молитва, перед тем как отправляться в кровать, это разновидность обмана, которым вы забавляетесь сами с собой.
Этот сорт частичной религии не помогает. Человек должен быть в этом всецело, а трусливые не могут делать такого. Так что позвольте мне напомнить вам: религия только для храбрых, для энергичных, для сильных духом. Она не для слабых, она не для тех, кто всегда торгуется. Она не для делового ума, она для игроков, которые могут рисковать.
Теперь эта история. Она должна быть распробована, вкушена, усвоена постепенно.
Название истории: Человек с Необъяснимой Жизнью.
Жизнь всегда необъяснима, если она есть у вас. Если вы действительно живы, в этом есть нечто настолько таинственное, что его невозможно объяснить никоим образом. Этому нет...
Продолжение на следующей странцие...
