е рыбная ловля была запрещена. А инспектор появился неожиданно, и тот был схвачен с поличным. Он как раз вытаскивал рыбину. Он тотчас же сбросил рыбину обратно и невозмутимо уселся. Инспектор был здесь. Он спросил: “Что это ты делаешь, Мулла?”
Тот сказал: “ Я учу эту рыбу плавать”.
Не бывает рыбы, которая нуждалась бы в обучении плаванию; рыба рождена такой. Плавание подобно дыханию. Кто учил вас дыханию? И не нужно пугаться: если вы готовы довериться и прыгнуть в поток вашего сознания — вы будете знать, как плыть. Наибольшее, что может случиться, это вы, возможно, будете долго дрейфовать, прежде чем рыбак вытащит вас. Вы можете, самое большее, дрейфовать, вот и все. Вы не можете утонуть. Вы принадлежите сознанию, вы — часть этого потока.
Рыбак произнес: “Глупец! Течение сильно. Что ты пытаешься делать?”
Моджуд сказал: “Я и в самом деле не знаю”.
Просто посмотрите на красоту ответа. И он на самом деле не знает, что делает, ведь ему не было сказано, для чего. Он даже не спросил Хидра; “Почему я должен прыгать в поток, и почему я должен бросить свою одежду? Какая цель этого?” Он не спрашивал о цели. Это и есть доверие. Это ведет в неведомое, я говорю об этом постоянно. Это приключение, это непривязанный ум, это отвага.
“Я и в самом деле не знаю”,— сказал он.
И он прав, он не знает. Если вы знаете, а потом делаете что-то, это не отвага. Если вы знаете, а потом делаете что-то, это не доверие; вы доверяете своему знанию.
Здесь два сорта санньясинов: один,— кто прыгнул в поток, когда я сказал ему или ей прыгнуть, другой,— кто думает, размышляет, рассматривает за и против и потом однажды решает. Это решение приходит от его ума, это будет только его собственным прошлым, его собственной обусловленностью. Мне придется упорно работать на него, потому что он упустил первую благоприятную возможность, которая давалась ему. Он цепляется за свое эго. Первый, удобный случай представился, и все оказалось бы чрезвычайно простым, если бы он просто взял и прыгнул. Эти типы людей есть и здесь тоже, большинство такого типа. Моя работа, в основном, рассчитана на тех, кто просто прыгнул, кто не спросил “почему”, кто просто заглянул в мои глаза и почувствовал безумное желание, безумное стремление идти со мной, не зная, куда придешь.
“Ты — безумец”,— сказал рыбак — “но я беру тебя к себе в тростниковую хижину, вон там на реке, и мы посмотрим, что можно сделать для тебя”.
Когда он обнаружил, что Моджуд был хорошо образованным, он выучился у него читать и писать. Взамен Моджуд получал пищу и помогал рыбаку в его работе.
Несколько месяцев спустя Хидр появился снова, на этот раз в ногах кровати Моджуда, и сказал: “Поднимайся сейчас же и оставь этого рыбака. Ты будешь обеспечен”.
Теперь все изменилось. Моджуд доверился, и даже внутренний проводник выказывает уважение. На этот раз он появился в ногах кровати Моджуда — это прояв. ление уважения. Теперь Моджуд больше не обычный человек: доверие изменило его, трансформировало его. Он человек отважный, героический, храбрый — без задавания любых “почему”. Он знает как любить, он знает как входить в будущее без привнесения бремени прошлого. Внутренний проводник оказывает уважение.
Хидр сказал: "Поднимайся сейчас же и оставь этого рыбака...”
Полночь. Сейчас все устроено, рыбак очень счастлив. Всякий раз, как вы устраиваетесь, внутренний проводник выведет вас из равновесия снова. Всякий раз, как вы устраиваетсь, Мастер выведет вас из равновесия снова. Потому что вам не позволяется устраиваться нигде перед Богом, отсюда постоянное выведение из равновесия.
Все это стоянки на Пути. Вы можете переночевать, но утром вы должны уходить.
Среди ночи Хидр говорит: “Вставай сейчас же и оставь этого рыбака”. И с Мастером это всегда сейчас, эго никогда не завтра. Было бы гораздо легче и более сострадательно сказать ему: “Сейчас ты можешь отдыхать, но завтра утром отправляйся”. Но это всегда сейчас! Для Мастера единственное время, что существует, это сейчас и единственное пространство, что существует, это здесь.
“Ты будешь обеспечен”.
Теперь все изменилось. Он не говорит: “Возможно, ты будешь обеспечен”. Нужны небольшие словесные нюансы, и перед вами раскроется тайна истории. Сначала он сказал: “Возможно, кто-нибудь спасет тебя”. Теперь он говорит: “Ты будешь обеспечен”.
Что же изменилось?—Доверия, проявленного Моджудом, достаточно. Нет нужды говорить “возможно”. Он испытан на “возможно”, он доказал свой характер. Теперь все может быть сказано, как есть.
На самом деле нет “возможно”. Если вы медитируете, самадхи гарантировано. Если вы влюбляетесь в живого Мастера, просветление гарантировано. Нет никакого “возможно”, но “возможно” должно быть использовано, просто дать вам удобный случай расти в доверии. Раз доверие возникло, для “возможно” не будет нужды.
Моджуд тотчас же покидает хижину. Он даже не просил повременить: “Я могу уйти завтра. Куда я пойду ночью? Такая темень. И, что за смысл отправляться ночью, и куда”.
Нет, он просто покидает хижину, одетый как рыбак, и бродил до тех пор, пока не пришел к торговому пути. Когда рассвело, он увидал крестьянина на осле по пути на базар. “Не ищешь ли ты работу?”,—спросил крестьянин,— “мне как раз нужен человек помочь донести товар”. Моджуд последовал за ним...
Вот как это случается во внутреннем путешествии. Если вы можете доверять, то или другое всегда произойдет и поможет вашему росту. Вы будете обеспечены. Что бы ни потребовалось, в нужное время будет дано вам, и никогда до этого. Вы получаете только когда нуждаетесь, и нет даже одного мгновения промедления. Когда вы нуждаетесь, вы получаете, непосредственно, тотчас же! Это и есть красота доверия. Скоро вы узнаете пути, как существование продолжает обеспечивать вас, как существование продолжает заботиться о вас. Вы не живете в безразличном существовании. Оно не отвергает вас. Вы напрасно тревожитесь; все предусмотрено. Раз вам удалось узнать это, всякая тревога исчезает.
Моджуд последовал за ним. Он проработал у крестьянина около двух лет, за время которых научился многому по сельскому хозяйству и кое-чему еще.
Это также будет происходить здесь.
Вот, Ашеше может и научился многому по плотницкому делу, а как насчет чего-то еще? Кришна может и стал совершенным часовым, а как насчет чего-то еще? Мукта может и научился многим вещам по садоводству, а Дикша по приготовлению пищи, ну а насчет чего-то еще? А идея должна возникать много раз в вашем уме: “Что я делаю здесь? Три года прошло, а я только убираю пол. А как же медитация? И как же просветление?! И как же окончательное?! А я пришел для этого, но я только убираю пол или мою овощи, или поливаю саженцы! Как же настоящая цель?!”
Только доверие знает, что пока вы убираете пол, что-то очищается и внутри вас тоже. Пока вы поливаете саженцы, кто-то в глубине поливает и ваше существо тоже. Если вы доверяете, возможно все; такова магия доверия. Уборка — это медитация, приготовление пищи — это медитация, мытье — это медитация. Медитация — это не что-то отдельное от жизни; это качество, которое можно привнести в любое действие, — и действие тотчас же трансформировано.
Как-то днем, когда он укладывал шерсть, перед ним появился Хидр и сказал: “Оставь эту работу, ступай в старинный город Мосул и используй свои сбережения стать продавцом кож”.
Это и есть то, что продолжает происходить здесь. Мадхури работает в библиотеке. Вдруг однажды она получает послание: “Оставь библиотеку. Отправляйся на какую-то другую работу”. Если есть доверие, не будет раздражения, тревоги,— ведь вы здесь не для библиотеки или кухни, того или этого. Все это средства! Вы здесь учиться путям доверия.
“Оставь эту работу, ступай в старинный город Мосул и используй свои сбережения стать продавцом кож”.
До сих пор он никогда не бывал продавцом кож, но он повиновался.
Моджуд повиновался.
Это определение ученика: тот, кто просто повинуется.
В Мосуле он стал известен как продавец кож, Хидра он не видал никогда за то время как усердно занимался своим ремеслом три года. Он скопил довольно большие деньги и уже думал покупать дом, как вдруг появился Хидр и сказал: “Отдай мне свои деньги, отправляйся из этого города в далекий Самарканд и работай там бакалейщиком”.
Моджуд так и сделал.
Это будет происходить с вами тоже, много раз,—эта история является вашей историей. Вы живете в мире Су* физма. Вот почему я говорил прислушаться к этой истории так глубоко, как это возможно, позволить погрузить. ся внутрь!
Теперь он собрал большую денежную сумму и естественно задумал приобрести дом. А за три года он не слыхал Хидра вообще. В момент, когда вы начинаете думать о приобретении дома—это момент, когда вы задумали устраиваться — приходит Мастер и выводит вас из равновесия. Если бы он не подумал о доме, Хидр, возможно, все еще не появился бы. Но в тот момент, когда у него были деньги, возможность сделаться домовладельцем, приобрести дом и обосноваться навсегда...
С Мастером вы не можете никогда устроиться навсегда где-либо. Мастер должен продолжать изменять вас. В миг, когда вы чувствуете, что теперь ваши корни погружаются глубоко в почву, вы будете разукоренены. В миг, когда вы чувствуете: “Теперь я научился этой работе, и я выполняю ее эффективно”,— ваша работа будет изменена,— ведь задача не в этом, когда вы живете в Поле Будды. Задача состоит в постоянном сохранении вашей небезопасности, так что однажды вы узнаете красоту неопределенности, однажды вы забываете обосноваться, и само паломничество становится вашей целью. Когда само путешествие является целью, тогда ваша жизнь — это жизнь санньясина.
Хидр появился и сказал: “Отдай мне свои деньги...”
Теперь он заработал, проработав непрерывно три года, и все надежды разрушены. И не только деньги отобраны, ему приказано отправляться как можно дальше в несравненно более далекий Самарканд и работать там бакалейщиком. Моджуд так и сделал.
Вскоре он начал проявлять бесспорные знаки озарения.
Это естественно. Если ваше доверие настолько велико, сколько же вы можете оставаться темными? Если есть такое доверие, такое необъятное доверие, сколько же вам можно оставаться обыденными?
Удивительные вещи начали случаться вокруг него.
Вскоре он начал проявлять бесспорные знаки озарения.
Он стал сияющим — Он исцелял больных, помогал своим товарищам в лавке, когда освобождался, а познанные им тайны становились глубже и глубже.
А он не обучался ничему! Поймите весь смысл этого: он не обучался ничему, ему не давалось никакой информации, все же его прозрение в тайны росло. И не только это, он сам становился таинственным, теперь людей исцеляло его прикосновение, теперь люди могли видеть нечто, окружающее его,— ауру.
Теперь, когда люди приходили к нему, они чувствовали, что приблизились к очень, очень прохладной энергии. Они приходили с тысячью и одной тревогой, и внезапно их тревоги исчезали. Сидя рядом с Моджудом, они начинали ощущать нечто религиозное. Тайны оказывались глубже.
Помните, познания, информация,— все это заимствовано. Подлинная религия никогда не случается как познание,— только как откровение. Познание — это человеческое усилие знать о реальности. Откровение является Божественным, не человеческим. Всякий раз, когда кто-нибудь доверяется достаточно, Бог обнаруживает Себя, Он открывает Свои тайны.
Эти тайны открыты не из-за вашего любопытства, эти тайны открыты благодаря вашему доверию.
Познание приходит из любопытства, мудрость приходит из откровения.
Теперь благоухание начало распространяться.
Церковники, философы и другие посещали его и спрашивали: “У кого ты учился?”
Вот это и есть то, о чем всегда спрашивает глупая личность: “У кого ты учился?” Церковники, теологи, философы, профессора, ученые люди, знатоки — им известен только один путь познания. Кто информировал вас? Кто был вашим учителем?” Они не знают, что это совсем, совсем диаметрально противоположный путь знания, настоящий путь знания: никто не дает вам никакого познания, вы просто становитесь более безмолвными, восприимчивым...
Продолжение на следующей странцие...
