и японцы был вблизи от кожевенного завода.
Рабочий день закончился давно. Оцуки сидел возле печки, сложенной во дворе из кирпича и смотрел на огонь. На крыльце сидел еще один японец. Он был меньше ростом и худее.
Оцуки не повернулся на мои шаги. Он был далеко, но отмечал мое присутствие. Я сел рядом.
- Мы говорили о тебе. Для русских ты случайное явление. Для японцев ты слишком стихийный. Как же ты ориентируешься среди людей, для которых твоего мира нет? - не отрывая взгляд от огня сказал Оцуки.
- Только что я общался с осой, муравьями, птицами. Они тоже разные.
- У них есть традиции. Ты в пустыне. Традиций, на твои способности у окружающих нет.
- Я ищу... А вы?
- Мы развивались тоже в среде традиций. Ты для нас еще не определен. Наших традиций ты не знаешь. Мы не знаем твой язык.
Оцуки положил кизяк, набранный после табуна коров, в печку. Подошел второй японец.
- Андо Окадо, - сел он рядом.
- Просветленный Будда тоже не мог вначале изъясняться с окружающими и даже с отшельниками, - сказал я и тут же уловил уважительный взгляд японцев. - Он искал язык между своим воззрением и тем, чем жили все.
- Что же нашел ты, - спросил Андо.
В отличие от восьмеричного пути Просветленного я вынужден рассматривать Человека не только в его внешнем Космосе, но и озарить его внутренний Космос. Тогда он будет видеть внутреннюю природу вещей, а значит и Сущность связей внешнего мира.
- Это не так просто, - задумчиво произнес Оцуки. - Откуда ты будешь знать как понять тебя другим, если не сломаешь себя?
Я вздрогнул. Он сказал то, от чего я пока отмахивался. Никто не имеет права дать совет, если не был точно в таком же состоянии. Кто не любил, тот не поймет влюбленного и будет давать ему обывательские советы. Кто не болел, то не поймет корчащегося больного.
Оцуки протянул руку и стал раскачивать пламя в печке. Огонь брать руками для меня было не ново. Это делала и мама, когда уголь алыми и синими комками вываливался из печки, она брала эту раскаленную массу руками и забрасывала назад. Оцуки двигал пламенем на расстоянии.
Только в месте поломки человек определяет себя в смысле поиска. Но чтобы вывести из поломки другого нужно еще и знать как. Отсюда простая логика: сломать себя и найти выход вновь в здоровое состояние.
Позволить сломать себя!?
Оцуки и Андо наблюдали за мной. Я вспомнил слова Оцуки: "В тебе развивается та болезнь, которая назы-вается мудростью". Значит были те, которые не искали путь к людям?
- Да, не просто получается, - сказал я, сильно пригнув пламя к тлеющему кизяку. - Выходит, что для мудро-сти нужно отказаться от врожденных "привелегий".
- Мудрость бывает разная, - ответил Оцуки. - Одни выкарабкиваются из трудностей и только потом их ос-мысливают. Такое свершается чаще. Лишь немногим дано совершить это осмысленно. Свет Востока - Буд-да стал отшельником осмысленно.
- Основная масса людей идет в другую сторону, - добавил Андо. - Они развивают у себя великие способно-сти. Только Боттхисатва способны отказаться от своих привилегий. Все стремятся развиться или хотя бы соприкоснуться с великим, но отказаться...
- Обязательно ли отказываться? - вяло возразил я.
- Как ты будешь знать за других, если в любое время способен выйти из боя силами, которыми никто не владеет?
- А самураи? Вы же только и занимаетесь развитием таких свойств, - посмотрел я как Оцуки лихо играл пламенем.
- Мы знаем наших противников. Мы были в их слабости и пришли оттуда, - спокойно ответил он.
Я сунул руку в огонь и зажмурил глаза, но отлетел от печки искусным броском Оцуки.
- Так поступают глупцы, - сказал он. - Отказ от чудесных свойств должен идти ради жизни и в пределах тон-кой границы, а не так как ты это сделал сейчас. И есть ли в этом необходимость? Подумай!
Андо поднял крышку кастрюли, стоящей на печке, заглянул туда и сказал:
- Способности твои врожденные. Мы наблюдали за тобой раньше.
Затем он повернулся к Оцуки и что-то сказал по-японски. Оцуки улыбнулся.
- Андо говорит, что напрасно я выдернул тебя из огня. Ты все равно бы не обжегся. Он говорит, что от вро-жденных свойств так же тяжело отказаться, как и развить их тем, кто их не имеет.
Теперь улыбнулся я со скептическим видом.
- Откуда он это знает?
Мы дружно рассмеялись.
- И потом, - добавил я. - Человек во внешнем мире находит себя. Брахмачарья и Хинаяна нарушают истину увеличения биопространства.
Оцуки и Андо непонимающе переглянулись.
- Увеличение жизни требует себе подобных. Если я не буду искать отражения в себе подобных, то есть в людях, то истина нахождения себя в такой среде вырождается. Вид человеческий иссякнет для меня.
- Как ты находишь общность в людях? - спросил Андо и, не дожидаясь ответа, взял кастрюлю и скрылся в дверях дома. Я подождал, когда он вернется и ответил:
- Люди, как и все живое на Земле живут циклическими переменами. Самый короткий цикл: раскрытие и за-крытие. Это как вдох и выдох. В Космосе такая цикличность не везде. Если представить три Солнца и пла-нету на подобие нашей Земли, вращающейся среди них, то земной человек там погибнет.
- Откуда ты зна..., - начал Андо, но осекся под взглядом Оцуки.
- Я перевожу Сущность энергетических движений на Сущность звуковых символов, называемых словами. Слова отражают законы нейронной среды мозга, - я постучал пальцем по черепной коробке, - Но они не отражают дхармы энергетических связей и сред других видов. Поэтому будем делать усилие. Это и есть путь мудрости в форме знания. Как только два человека открыли рот в разговоре, так сразу же возникнут трудности. Если же по мере удаления опыта одного от опыта другого не найдется той общности, когда люди довольны друг другом, то им или разойтись, или доверять, или оторвать друг другу головы, так как один го-ворит не так как хотелось бы другому.
Андо миролюбиво наклонил голову.
- Оцуки мне говорил, о том, что ты имеешь отклонение в сторону мудрости, - сказал он.
- Это приобретенное отклонение. Но только средством этого перекоса можно отобразить и выразить для других энергетическую йогу. Ведь, если рассуждать с позиций цигуна, то чрезмерное увеличение энергии всегда выбивает из гармонии, - ответил я, а сам подумал: "Вот теперь я вынужден отстаивать мозоль в нейронной среде, называемый корой головного мозга".
- Извини, мы тебя перебили, - сказал Оцуки.
Я расчистил площадку возле печки и на утрамбованной земле нарисовал окружность.
- В ходе циклического движения Человек имеет перемены так, что раскрывшись во внешний мир, натыкает-ся на несоответствия. Утром он встанет после сна и начинается период контакта и "ударов" о внешний мир.
Оцуки сел на камень. Он слушал с нескрываемым удовольствием, словно попал в родную стихию. Андо сел на крылечко и, слушая, стал строгать ножом палочку.
- Сила "ударов" зависит от мировоззрения, которое определено, как ориентир, внутри. Если характер бара-ний, то упрямство порождает сильные вмятины в теле, в энергетических полях, в психике. Если характер мягкий, гибкий, то "удары" поучительные...
- Он же рассказывает Дзен своими словами! - воскликнул Андо.
- Не мешай ему, - сказал Оцуки. - Его Дзен сильно отличается конкретностью в мыслях.
- В течение "Дня" Человек получает уже не ровную форму исходного, а сильную деформацию, - я сильно искривил вмятинами окружность. -Мера искривления, сила деформаций будет тем фундаментом, с которого запустится его внутренний Космос в действие. Степень размягчения там будет разной. Нужно "выровнять" внутри все так, чтобы соответствовать внешним зигзагам судьбы, чтобы, раскрывшись после этой "ночи", жить в соответствии внешнему телу.
Андо хотел уточнить, но Оцуки остановил его жестом.
- Освежающий инь, - жестом я провел по телу направление меридианов, будучи уверен, что собеседники знают движение Ки в теле Человека, размягчает лицо внутреннего мира с каким... от имени которого пред-ставлял человек себя "днем" во внешнем мире.
Оцуки, раскачиваясь из стороны в сторону, засмеялся. Он представил как разминается внутренее самодо-вольное "лицо" человеческого организма. Как кусок только что сухой глины, мнящий себя воплощением ис-тины, оно начинает плыть от постыдного упрямства и чванливости. Оно краснеет...
- А почему ты назвал их Освежающим инем, а не Размягчающим инем? - спросил весело Оцуки.
- Это размягчение стирает те цепи и то упрямство, которыми закрепляет себя человек через"правильные" понятия. Благодаря размягчению он будет жить дальше. Он освежится во внутреннем раскаянии.
- А если "раскаивание" нанесено кулаком? - спросил Андо.
- Кулак - это средство. Неконтактность произошла раньше. В места острых несоответствий, то есть "уда-ров", устремляется кровь. Сердце, как внутренее Солнце, как орган исполнения, освещает свое простран-ство. Так устраняется несоответствие. Поэтому органы Чжан при инь-размягчении сокращаются. Это: селе-зенка, печень, почки. Они являются исполнителями "инструментом" меридианов группы Размягча... Осве-жающего иня.
- Своеобразное изложение, - сказал Оцуки. - Но из этого будет много выводов.
- Да, - продолжал я. - Все, что нужно для размягчения, "строительства", изменения, запускается в действие. Так, сосуды расширяются, силовые межклеточные связи уменьшаются. Человек для внешнего слабнет. Мочевой пузырь прекращает сброс жидкости, а почки - отсасывание ее из крови. На сигнал наращивания идет отложение и строительство. На сигнал формы отстраиваются связи...
- Ты что слышишь такие сигналы? - воскликнул Оцуки.
- А что тут особенного? - удивился я. - Думаю, что владеющий Дзен тоже знает орган формирования.
- Ты слишком хорошо думаешь о людях, - задумчиво сказал Оцуки. - Знание органа формирования дало бы людям способность выращивать у себя мышцы, зубы, волосы, внутренние органы по собственному жела-нию. Отрубили руку - нарастил новую.
- Отрубленная рука, Оцуки Сио, это результат Острого иня, - ответил я ему и, подумав, сказал: - Значит я не правильно понимаю Дзен.
- Ты в себе всегда прав, - философски зказал он. - Тем более, ты видишь то, что не видят другие. Но смысл Дзен, похоже, ты понимаешь правильно и для других. Мне нравится твой подход. Однако, что означает Острый инь?
- Если на контакте внутреннего с внешним человек резко отталкивает, отрицает, ненавидит, исключает, то все, что вывело к этому "выключается". "Выключаются" физиологические процессы печени, почек, сердца, сосудистой и гармональной систем. Человек сужает жизненное пространство, будет болеть. Так вот, в ходе инь - размягчения наступит момент созидания. На острое воздействие в костях и суставах идет отложение, в мышцах - наращивание, в уме - осмысление. Так совершается формирование. Лишь Острый инь отрицает и не прибавляет, а выключает, вычеркивает, вычитает.
Андо слушал внимательно, а Оцуки весь "горел".
- Ты достойный учитель, - сказал он. - За всем, что ты говоришь, кроются огромные, неисчерпаемые воз-можности для Человека. Следовательно, избавляться от болезней, развивать способности, создавать свою форму и менять ее можно самому?!
- Да. Для этого есть "иглы" внешних воздействий в виде "мировоззренческих" тонизаторов, интеллектуаль-ных направленностей действий, погодных и климатических условий, слов и кулаков. Эти "иглы" существуют для всех и у всех. Но "втыкать" их в себя можно беспорядочно и стихийно, а можно действовать так, что каждое соприкосновение двух миров будет результироваться созиданием. В моем понятии Дзен - это такое соприкосновение двух миров - внутреннего и внешнего, когда каждую секунду следует соответствие. С пре-кращением соответствия наступает смерть.
- Удары, ведущие к окостенению и отрицанию, - пробормотал Андо. Было заметно, что он болен и эта тема его волнует. Там, далеко была родная Япония. Доживет ли до возвращения? - Значит ты знаешь природу болезней и смерти...
- Почему ты принял слово Учитель как должное? - торжественным и официальным тоном сказал Оцуки.
- Мы все учителя друг друга, - твердо ответил я. - Так как из понятия "игл" каждый тонизирует другого при контакте общений.
Оцуки и Андо сошли на землю, сели на пятки и глубоко в Ваджрасане поклонились мне. Я тоже опустился на коле...
Продолжение на следующей странцие...
