был на ногах, хотя прошло много времени, прежде чем рана полностью залечилась. Я был тронут добротой, проявленной всеми ко мне. Хотя Гурджиев и мог унизить вас перед другими, ранить ваше тщеславие и самолюбие, вызвать у вас ревность и зависть, хотя ученики могли вас тренировать и пренебрегать вами - если вы заболели, то делалось все возможное для вашего удобства и выздоровления.
В общем, в Приере не было установленных правил, но было много таких, что менялись каждые несколько дней или каждые несколько недель. Но существовало одно фундамен-
тальное, подразумеваемое правило, которое анал каждый «Ученик не должен делать гою, что может повредить работе»
Что касается временных, меняющихся правил, то одно из них требовало, чтобы в течение одной недели все письма, написанные в Приере, подвергались досмотру, другое —чтобы никто не выходил из стен Приере, кроме как по поручению Гурджиева, третье - чтобы никто не бывал в Фонтенбло без разрешения, и так далее. Часто они были упражнением - не приниматься буквально; если вас застигали при нарушении правила - тем хуже для вас
Трое из нас взяли за обыкновение перелезать через стену и ходить на Сену купаться - очень приятное расслабление после тяжелой работы в знойный летний день Мы обходили правило, избегая «стражей" , и редко пропускали свое купание. Это была своего рода игра. Гурджиев часто говорил о необходимости упражнять собственную изобретательность, уметь «схитрить» не в современном, а в библейском смысле. Он часто презрительно называл кого-нибудь «наивным». Разумеется, мы соблюдали внешние приличия б том, что касалось организации и распорядка жизни в Приере, а также в нашем отношении к Гурджиеву и старшим ученикам.
В Приере никого не допускали без личного разрешения Гурджиева. Но как-то раз случилось, что два приятеля С., одного из близких к Гурджиеву людей, однажды прибыли к привратницкой и позвонили с просьбой навестить С. Гурджиев в тот день отсутствовал. Дежуривший тогда мальчик П. сказал об этом С., который подошел к воротам и пригласил своих друзей войти, угостил их кофе и погулял с ними по территории. Через час они ушли. В тот же вечер в гостиной после ужина Гурджиев вызвал мальчика и сказал ему: «Я говорил тебе никого не впускать без моего разрешения?» — «Да, м-р Гурджиев». - «Ты впустил каких-нибудь людей сегодня?» - «Да, м-р Гурджиев». - «Почему?» П. стоял молча, и Гурджиев стал его ругать; но в середине его тирады встал 3. исказал, почти крикнув: «Георгий Иванович, почему
вы браните П.? Вы знаете, что это была не его ошибка С. велел ему впустить людей, и тот не знал, что делать. Следует ругать его, а не П».
Гурджиев сказал еще несколько слов П., а затем сел рядом с С. и заговорил о чем-то другом. За все это время С ничего не сказал. Остальные из нас сидели вокруг за кофе, сильно заинтригованные, пытаясь, как обычно, понять, что все это значило, так как Гурджиев никогда не устраивал сцен вроде этой без умысла.
Однажды в кафе «Генрих II» (Анри-де) он говорил о том, как люди выродились, и что с точки зрения природы определенные животные были куда лучше человека. «Даже крысы, - сказал он, повернувшись ко мне, - лучше человека». Мне стало интересно, почему он так намеренно упомянул о крысах Потом я вспомнил, что несколькими днями ранее я был на конюшне, когда какая-то крыса пробежала вдоль балки. И когда я ее увидел, то подскочил и задрожал. Ему об этом сообщили. До войны я не испытывал страха перед крысами, но столкновения с крысами в окопах связали их для меня со всей грязью, жестокостью, страхом, убожеством и страданиями окопной войны на передовой. Я бывал на Востоке в одном храме, полном ядовитых змей, и не испытывал ни малейшего страха, но не мог видеть крысу без содрогания и тошноты. Я знаю про это и почему это так, но даже теперь, только твердо вспоминая себя, я в состоянии преодолеть эту дрожь отвращения. Однако Ганеша, слоного-ловый бог знания и учения, имеет своим символом крысу, одно из самых сообразительных и хитрых созданий.
Вновь говоря о личности и сущности, Гурджиев сказал, что различать их может только человек, обладающий само-сознаием. «Все обычные роли, исполняемые нами, принадлежат личности; но если, благодаря случаю, мы оказываемся в необычных условиях, то мы можем повести себя соответственно сущности. Например, многие взрослые мужчины, когда они много выпьют или находятся под влиянием какой-
то молодой женщины, ведут себя как мальчишки — каковыми они в сущности являются. С другой стороны, в период опасности они могут вести себя либо разумно и рационально, либо как испуганные дети. Пораженный горем суровый бизнесмен или государственный деятель может стать человечным и нежным. Вашей задачей является умереть для этой личности как вещи фальшивой и нам не принадлежащей; может оказаться необходимым расплавить.ее в огне великого страдания, но когда это делается правильно, на ее месте вырастает индивидуальность; человек станет индивидуумом, обладающим подлинной волей и «я». Он станет собой.»
Он сказал, что значительная часть нашей лжи, жадности, зависти, ревности и ненависти часто вызывается накоплением соответствующих энергий. Неистраченная энергия вызывает фрустрацию (расстройство), которая выражается в отрицательной эмоции. У человека есть настоящая индивидуальность, внутренне ему присущая; она принадлежит ему по праву рождения, которое он продал за чечевичную похлебку ложной личности.
Идентификация (отождествление) происходит тогда, когда наша энергия и внимание сосредоточены на одном аспекте какой-либо вещи; это работа одного центра, форма гипноза, и должна отделяться от концентрации и внимания, которые полезны и необходимы.
В Институте они наблюдались и отмечались и нам давали возможность их увидеть, мы должны были видеть их сами. Чтобы не пропустить чего-нибудь из сказанного или сделанного, требовалось внимание. Периодические замечания или действия явно помогали многое раскрыть для ученика Учение давалось фрагментами и часто неожиданным образом, и нам нужно было научиться собирать вместе разрозненные отрывки и связывать данные фрагменты со своими собственными наблюдениями и переживаниями.
Гурджиев говорил о необходимости нестандартно мыслить о некоторых общеупотребительных выражениях грех, молитва, пост, исповедь, подаяние, мольба, смирение, искупление, смерть, воскресение, жизнь. Под обычно понимаемым определением этих терминов кроется иное значение, подлинное значение, связанное с состоянием перемены в психологии человека. Например, пост, воздержание от обычной пищи, может быть очень полезен, если проводится под руководством учителя. В ортодоксальной религии он стал почти обычаем, но при надлежащем выполнении может очистить вашу систему и изменить метаболизм (обмен веществ) тела. Имеется также другая разновидность поста, не связанная с .одной лишь пищей, - воздержание от бесполезных нежелательных проявлений, дающих постоянный выход отрицательным эмоциям. •
В ответ на вопрос о так называемых сверхъестественных способностях, таких как ясновидение и телепатия, он сказал, что они происходят не от двигательно-инстинктивного центра посредством мышечных сокращений или посредством молекулярных колебаний эмоционального центра. Движения, возникшие в одном центре, тут же передаются с помощью воли в другие центры и во все части организма.
В давние времена люди, пока они не были испорчены, могли общаться друг с другом и даже видеть происходившее на большом расстоянии. Теперь эта способность сохраняется только у тех, кого называют «нецивилизованными» людьми, например, среди некоторых лопарей или индейских краснокожих или даже австралийских аборигенов. Или же такие переживания возникают случайно у некоторых людей, и затем они рассматриваются как «странные».
Все это меня очень интересовало, так как мне доводилось испытывать нечто подобное. Во время войны мне и еще одному офицеру приказали доставить свои роты для работы в районе равнины Солебери. Нас отвезли в грузовиках за десять миль, и потйм мы в пешем строю прошли четыре мили по пустынной безлесной равнине до места работы Рассчитывая вернуться засветло, мы не засекали азимута, но, прежде
чем мы кончили, ужо стемнело. Я со своими людьми ушел первым, и через пятнадцать минут наступила непроглядно-темная морозная, пасмурная февральская ночь; я понял 'что не знаю дороги, и двинулся прямо вперед. Один из моих унтер офицеров стал говорить, что мы, дескать, заблудились на равнине, но я велел ему сохранять спокойствие Мы прошли около часа без единого слова по холмистой равнине такой темной, что за десять ярдов впереди не было видно Я старался ни о чем не думать, но был внутренне спокойным поручив себя природному чувству направления или «инстин' кту» Наконец я почувствовал, что мы приближаемся к грузовикам, и через пять минут мы внезапно на них вышли-через полчаса мы ели горячий ужин в лагере. Другой отряд обнаружили на другое утро сразу после рассвета - они плутали по равнине, замерзшие, усталые и голодные
Несколько месяцев спустя, в том же году, мы стояли на Сонме. Мне приказали взять отряд и -обследовать лес на глубину полумили за нашей линией фронта. Разместив своих людей в лесу, я с сержантом пошел вперед разведать или скорее, «разнюхать» обстановку.Вдруг я остановился Я не мог идти дальше. Что-то сказало: «Опасность». Сержант очевидно, ничего не почувствовал, так как продолжал беспечно идти дальше, когда я его остановил. Я испробовал еще одно или два места, но всякий раз, когда я пытался пройти вперед внутреннее противодействие было настолько сильным что казалось, будто я натыкаюсь на стальную сеть. Через некоторое время я увел людей и вернулся к линии фронта доложив, что лес.занят противником. На следующую ночь люди из другой роты вышли к тому же месту и попали прямо в засаду. Несколько человек, включая командира, было убито; остальные в беспорядке отступили. Я неоднократно спасал свою жизнь и жизнь своих людей, прислушиваясь к внутреннему голосу «шестого чувства». В зарослях Новой Зеландии и Австралии я часто выходил из трудных положений, отдаваясь во власть этого неведомого чувства, и много раз - доверяясь чутью своей лошади.
У меня было много случаев восприятия на расстоянии и предвидения событий, которые действительно происходили, то же бывало и с моими знакомыми. К сожалению, мы настолько испорчены образованием и воспитанием, что это шестое чувство проявляется в общем малозаметно, и мы обычно 'неспособны им воспользоваться. Более того, часто бывает трудно различить между тем, что приводится в действие воображением, и тем, что действительно чувствуешь и ощущаешь. В любом случае подлинные переживания такого рода не имеют или почти не имеют ничего общего с разумом; они исходят из двигательно-инстинктивного или эмоционального центров.
Когда Гурджиев говорил: «Мы намерены не создавать что-то новое, но восстановить утраченное», то это относилось, в определенном смысле, к исчезающему шестому чувству. Насколько я смог установить при исследовании всевозможных явлений, никакая из так называемых «современных методик» не дает результатов. Единственно действительно полезный метод - это старинный метод, воссозданный Гур-джиевым, хотя это только один из многих аспектов его учения.
До того, как я встретил его, я рассматривал такие явление, как случайности. Многие «простые» люди обладают этим дополнительным чувством - например, рыбаки или фермеры. Должностные лица, «интеллектуалы» и «эксперты» почти начисто его лишены, и, вероятно, поэтому они почти всегда ошибаются. Люди, будучи машинами для преобразования веществ, кроме того, также суть инструменты для приема и передачи колебаний. Для них также возможно использовать этот аппарат для своих нужд.
В то лето 1924 года, мое первое лето в Институте, установилась жаркая солнечная погода, какая порой бывает в северной Франции; все трапезы, кроме особых случаев в
английской столовой, проходили под открытым небом. Тарелки с едой нам передавали из кухонного окошка, выходившего на посыпанный гравием ...
Продолжение на следующей странцие...
