Мынсли». Когда Орейдж возвратился в Англию, он хотел ее там опубликовать, но, поскольку не нашлось подходящего издателя, я оплатил ее издание в Лондоне в виде отдельной книжки. С тех пор она выдержала несколько изданий. Это -жемчужина; впрочем, почти для многих - почти недостижимый идеал.. Эта короткая статья, помимо того, что написано в «Рассказах Баалзебуба» и относится к другой категории, является единственным современным опубликованным изложением возможности достижения состояния сознательной любви между мужчинами и женщинами. Даже те, кто счастлив в браке, могут из нее. кое-чему научиться.
В ответ на вопрос о втором виде пищи, воздухе, Гурджиев сказал: «В воздухе имеются две части - выделяющая и поглощающая. Только поглощающая часть оживляет «я». В настоящем эта поглощающая часть служит только общим
космическим целям. Только когда вы создадите в себе сознательное желание, вы сможете усвоить эту благотворную для вас часть воздуха, которая приходит из первичного источника.
Чтобы быть в состоянии усваивать поглощающую часть воздуха, вам следует стараться осознать свое собственное значение и значение окружающих вас людей.. Вы смертны и когда-нибудь умрете. Тот, на кого направлено ваше внимание, является вашим ближним, он тоже умрет. Оба вы - ничтожества? В настоящем большая-часть вашего страдания, есть «страдание вотще», оно приходит от чувства гнева, ревности и негодования на других.».Если вы всегда будете подходить к фактам в плане осознания неизбежности смерти других и своей собственной смерти; то у вас появится чувство жалости к другим, и вы будете к ним справедливы, так как их проявления, не нравящиеся вам, вызываются только тем, что вы или кто-то другой наступили им на" мозоли, или же тем, что ваши мозоли болезненно чувствительны. В настоя щем вы не можете этого видеть. Попробуйте поставить себя на место других - они имеют такое же значение, как и вы; они страдают так же, как и вы; и, подобно вам, они умрут. Только если вы всегда будете стараться ощутить указанное значение, пока у вас это не войдет в привычку, когда бы ваше внимание не остановилось на другом человеке, только в таком случае вы сможете усваивать благотворную часть воздуха и обладать истинным «я». У каждого человека есть желания и стремле ния, которые ему дороги и с которыми он расстанется при смерти.
Из осознания значения вашего ближнего, когда на него направлено ваше внимание, и того, что он умрет, у вас возникнут к нему жалость и сострадание, и вы, в конце концов, его полюбите; если вы будете делать постоянно, то настоящая, сознательная вера также возникнет в какой-то части вас и распространится на другие части, и у вас появится возможность познания истинного счастья, поскольку из этой
веры возникнет объективная надежда - надежда на основе возобновления ».
Гурджиев, как обычно, работал каждый день над «Рассказами Баалзебуба», переписывая и пересматривая свои заметки, работая, как обычно, в различных кафе и в Приере - иногда в доме, иногда в саду; иногда в окружении людей, иногда в одиночестве. Когда главы читались после обеда в столовой, он следил за выражением наших лиц. Он начал набрасывать главу об Америке, и, если к нам заезжал американский посетитель, он устраивал читку частей из данной главы и всегда в определенных местах начинал смеяться. Мы также присоединялись к смеху, хотя большинство из нас не могли в точности определить, над чем он смеялся. Я подозреваю, что над нами.
Однажды в библиотеке без книг он сказал: «Орейдж, почему англичане и, особенно, американцы говорят: «Все в порядке» (Олл райт), даже когда далеко не все в порядке?» Орейдж ответил: «Да, когда все идет вкривь и вкось, мы говорим: «Олл райт» - все правильно, что мы делаем».
Зальцманн посчитал это весьма забавным и принялся вышучивать выражение «Олл райт». А Гурджиев сказал: «Я использую это в своей главе об Америке. Когда «все не в порядке», тогда — «все в порядке!»
Когда читалась глава, он часто просил чтеца сделать паузу, и тогда' чтец обычно ставил в этом месте запятую. Отсюда - порою странная пунктуация в английском перево де.
Он часто, спрашивал относительно какого-либо отрывка или главы: «Что вы чувствуете при чтении этого?» Ударение делалось на слове «чувствуете», и вопрос никогда не звучал: «Что вы думаете об этом?»
Часто возникали споры об употреблении правильного слова. Выслушав доводы англоязычных слушателей, Гурджиев порой, быстро проведя рукой по усам, делал затем жест, который должен был означать: «Даже для меня англий-
ский язык отрицает все правила логического выражения», (абзац переведен сокращенно).
Странные имена в Баалзебубе являются комбинациями слов или корней или частей слов из разных языков; это символы, побуждающие читателя к обдумыванию и размышлению.
Между объективными идеями и нуждами повседневной жизни, поддерживалось постоянное равновесие. Возьмем, например, потребность в деньгах; требовалось много денег для продолжения работы. Некоторым было трудно понять, что деньги, с точки зрения Гурджиева, предназначались для работы. Люди многое раскрывали в себе по их отношению к деньгам и по тому, как они их отдавали. В отношении Гурджиева судить было трудно, поскольку с деньгами, как и с другими вещами, он никогда не поступал так, как другие. Когда люди прилагали усилия, чтобы достать для него денег, то порой с удивлением обнаруживали, что он мог их потратить на устройство большой вечеринки или поездки; хотя он никогда, за исключением редких случаев покупки одежды, не тратил их на себя.
Его распоряжение деньгами, как я говорил, часто определялось отношением дающего. Одна ученица из Нью-Йорка, довольно скупая, но состоятельная женщина, дала ему чек примерно на пятьдесят долларов, но выписанный на франки, чтобы сумма казалась большой. Вечером того же дня после ужина он сидел в гостиной рядом с миссис X. и попросил привести туда всех детей. Начиная с самых младших, он распределил между ними франки, в сумме составившие в точности пятьсот. Другим ученикам, которые давали ему деньги, Гурджиев возвращал их со словами: «Держите их при себе. Сейчас они вам нужны. Может быть, позже у вас будут деньги, чтобы давать». Он всегда помогал людям, которые действительно нуждались в деньгах.
«Вы наивны по отношению к деньгам, — сказал он мне, — да и большинство людей тоже. Но вы также и нищий, не
только в деньгах, но и во всем. Пока вы остаетесь наивным, всякий обведет вас вокруг пальца. Если человек кажется вам «славным», вы будете давать деньги под влиянием чувства, а потом пожалеете об этом. То же самое и с вашим бизнесом; Если вы по слабости уступчивы с людьми, то они не станут вас уважать, а проведут вас — в денежном бизнесе и в других вещах. Вы должны научиться быть, как это говорится (по-английски) - хитрым? - но для хорошей цели и правильным образом».
Он постоянно напоминал нам, что мы все должны делать хорошо, что мы должны всегда быть готовыми приспособиться к меняющимся обстоятельствам, быть находчивыми и уметь всегда обернуть препятствие или помеху себе на пользу - рассматривать жизнь как гимнастический зал, где можно использовать усилия для развития воли, сознания и индивидуальности, - учиться быть не ординарными, а экстраординарными.
«Экстраординарный человек, - сказал он, — спрдведлив и снисходителен к слабостям других; он зависит от ресурсов своего собственного ума, которые он приобрел своими собственными усилиями».
Как я говорил, когда он со мной разговаривал, я чувствовал себя способным делать. Но всегда нужно было бороться с инертностью организма, с его желанием не напрягаться, а говорить, вместо того чтобы делать, с тенденцией быть захваченным потоком внешней жизни и плыть по течению. Это ведь так легко. В жизни, как только прекращается усилие, начинается движение вниз. Это известно с давних пор.
Когда Эней взывал к богам перед тем, как опуститься в подземный мир, прорицательница ответила ему: «Отпрыск божественной крови, троянец, анзизов сын, спуск к Аверну не труден. Каждую ночь и каждый день двери мрачного Плутона распахнуты настежь. Но возвратиться по пройден-
ному пути и подняться наверх - вот в чем задача, вот в чем работа».
Для этого необходима Золотая Ветвь, Метод.
Поздней осенью.1926 года я вновь был в Нью-Йорке. В декабре мне сделали предложение относительно моего книжного дела; через несколько недель'оно было продано и перешло, в другие руки. Я с некоторым удивлением вспоминал, что менее-чем четыре года назад я опасался, что, заинтересовавшись идеями Гурджиева, я не смогу выполнить проект, казавшийся мне столь желанным; а теперь я отказал-' ся от него не только без сожаления, но даже с облегчением. Я видел теперь, что с самого детства я настолько идентифицировал себя с книгами, что почти боготворил их. Я был библиолатристом, библиоманом, библиофилом, библиопо-листом и даже библиотафистом. Теперь мной овладело чувство благодарности за то, что меня излечили от книжной болезни. Мне приходили на ум слова, сказанные мне Гурджи-евым прошлым летом в поезде из Парижа в Фонтенбло.' Мы с другим человеком оживленно разговаривали о первых изданиях и редких книгах. Гурджиев послушал, а потом сказал мне: «Говорю вам, придет время, когда в Англии не продадут ни одной книги. Если вы все еще Желаете торговать книгами, то вам лучше продавать порнографические книги, чем то, что вы сейчас-продаете».
Один наивный молодой человек, ехавший с нами, воспринял это совершенно буквально и позднее распространял слух, что Гурджиев сказал, что недалеко, то время, когда в* Англии не будут продаваться книги, и посоветовал одному из учеников продавать порнографические книги ради наживы. Разумеется, сказанное Гурджиевым предназначалось мне одному. Это было одним из характерных для него, намеренно утрированных оборотов речи, имевших целью встряхнуть меня, чтобы я осознал свою идентификацию с книгами как вещами в себе. Впрочем, я начал обнаруживать в ходе
занятий своим бизнесом и моих контактов в лондонском клубе Первых Изданий наличие взаимосвязи между идентификации с книгами - коллекционированием книг, собиранием книг, кражей книг - и половыми извращениями. Идентификация с книгами, даже кража книг, есть лишь одно из многих проявлений отклонения половой энергии от ее истинного назначения, то есть нормальных отношений между полами и ее использования для внутреннего развития. Тем не менее, мужчина может продолжать иметь обычные половые отношения с женщинами и в то же время быть слишком пассивным, особенно если в нем сильна женская, творческая часть. Как я уже говорил, Гурджиев и его ученики развивали мужественность в мужчинах и женственность в женщинах. Его методы лечения психических расстройств были неортодоксальными и подчас крутыми, но результаты получались замечательные; те, у кого были гомосексуальные наклонности, становились мужественными, а лесбиянки становились, как он выражался, женщинами - матерями.
На выручку от продажи книжного дела я купил коровник и несколько акров земли в штате Коннектикут и построил там дом, — более подходящее для меня занятие, чем книготорговля. Вскоре после этого я женился. Моя жена была в Приере в первые два года существования института, так что мы уехали за границу и провели там большую часть лета. Я думаю, Гурджиев был удивлен и явно обрадован, увидев нас. Он стал говорить окружающим, что мы сотворили чудо, осуществили квадратуру круга; как он выражался, круглый идиот женился на квадратном идиоте. За его шуткой крылся глубокий смысл и богатый материал для размышлений.
Этим летом было очень интересно. Приехали Орейдж и некоторые члены нью-йоркской группы, и Гурджиев уделял все своечсвободное от написания книги время работе над нами, как индивидуальной, так и коллективной. В этих немногих месяцах уместились годы деятельности и впечатлений. Я мало запомнил из сказанных им слов, но я помню то сильное впечатление, которое он производил, — то, как он манипулировал нами, заставал нас врасплох, его реплики в сторону во время трапез. Его метод произвел со временем...
Продолжение на следующей странцие...
