тим пройти сквозь эту кирпичную стену, потому что она ограничивает
нашу жизнь миром Образов, а мы решили это изменить.
Он кивнул.
? Мы работаем как угорелые, чтобы добиться этих изменений, но наша
стена по-прежнему остается кирпичной и становится все крепче и
крепче. Мы уже проверили: нет ни потайных дверей, ни лестницы,
ни лопаты, чтобы сделать подкоп... только твердый кирпич.
Он согласился.
? Твердый кирпич.
? Тогда нужно остановиться и прислушаться. Не доносится ли приглушенный
звук какого-то двигателя позади нас? Не забыл ли оператор заглушить
свой бульдозер, уходя на обед, и не включилась ли у того случайно
первая скорость? И не ползет ли он по счастливому совпадению как
раз в направлении нашей стены?
? Этот принцип когда-нибудь тебе помогал?
? Когда-нибудь? Да все основные события моей жизни так или иначе
связаны с ним.
? О... ? насмешливо произнес он. ? Расскажи хотя бы об одном.
? Помнишь, как ты ездил в аэропорт на велосипеде и, вцепившись
в сетку, висел на заборе с табличкой "Посторонним вход воспрещен"?
Он кивнул.
? Тысячу раз.
? И как мечтал о полетах, рисовал самолеты, строил их модели и
писал о них в своих сочинениях, говоря себе, что однажды станешь
летчиком?
Он широко раскрыл глаза. Старик все помнит.
? Полеты были кирпичной стеной, ? сказал я. ? Когда я хотел научиться
летать, ничего не получалось. Не было ни денег заплатить за летное
обучение, ни друзей с самолетами, ни сказочных фей, ни понимания
в семье. Отец ненавидел самолеты. Я закончил школу и поступил в
колледж. Кроме курсов химии, аналитической геометрии, ихтиологии
и литературы, там был еще один курс, изменивший мою жизнь: стрельба
из лука.
? Луки и стрелы?
? Каждый должен был посещать хоть один курс по физподготовке. Стрельба
из лука была среди них самым легким.
Он кивнул.
? Однажды утром, в понедельник, наша группа из двадцати человек,
как обычно, выстроилась в шеренгу перед мишенями. Рядом со мной
случайно оказался старшекурсник, получавший уже чуть ли не самый
последний зачет. Мы стояли рядом и пускали стрелы в соломенные
мишени, когда случайно над нашими головами пролетел легкий самолет
в направлении аэропорта Лонг-Бич. Вместо того чтобы выстрелить,
Боб Кич опустил лук и смотрел вверх, на этот самолет. Один этот
взгляд ? и вся моя жизнь изменилась.
? Оттого, что он посмотрел вверх?
? В Лонг-Бич на самолеты не обращают внимания. Они там так же обычны,
как ласточки над крышами. Этот парень, который поднял голову, чтобы
взглянуть на самолет, должно быть, имел к ним какое-то отношение.
Опережая судьбу и здравый смысл, я заговорил с ним: "Боб, могу
спорить, что ты ? летный инструктор и тебе нужен кто-то, кто будет
мыть и полировать твой самолет в обмен на летные уроки".
? Он сказал "Да", ? предположил Дикки.
? Нет. Он удивленно посмотрел на меня и сказал: Откуда ты знаешь?
? Да брось, ? недоверчиво сказал Дикки. ? Как такое могло случиться?
Для этого не было причины.
? Причина на самом деле была. Боб Кич только что получил свой временный
сертификат летного инструктора, а для того, чтобы получить полноценный,
постоянный Сертификат Инструктора, ему нужно было обучить еще пять
человек. Вот и причина.
? Но как ты узнал, что ему нужны ученики?
? Интуиция? Надежда? Везение, считал я тогда. За полгода Боб научил
меня летать. Я бросил колледж, ушел в Военно-Воздушные Силы, и
вся моя последующая жизнь оказалась связанной с небом. Принцип
Совпадений устроил мою судьбу, но я догадался о его существовании
только двадцать лет спустя.
? Как он действует?
? Подобное притягивает подобное. Ты будешь удивляться этому всю
свою жизнь. Выбери любовь и работай, чтобы претворить ее в жизнь,
и каким-то образом что-то произлойдет ? что-то, чего ты не планировал,
придет, чтобы совместить подобное с подобным, дать тебе свободу
и... направить тебя к твоей следующей кирпичной стене.
? Моя следующая стена! СЛЕДУЮЩАЯ СТЕНА?!
? Это не так уж страшно. Нам не нужно прилагать усилий, чтобы оказаться
в наихудшем положении, которое только можно представить, ? как
только мы забываем наше волшебство, это происходит само по себе.
Но вопрос не в том, как попасть в беду, а в том, как из нее выбраться.
Смысл игры ? помнить, кто мы на самом деле, и применять наши инструменты.
Как научиться, не имея практики?
Он сомневался.
? Не знаю...
Нужно ли ему беспроблемное будущее, подумал я. Зачем он выбрал
пространство-время, если ему не нужны проблемы?
? Мысленный эксперимент, ? сказал я. ? Представь, что в твоем мире
нет ничего, что ты хотел бы изменить. И не осталось уже ничего,
что можно было бы улучшить.
Он задумался на мгновение.
? Ура! ? закричал он. ? Это прекрасно!
? О'кей, ? сказал я. ? Теперь представь, что проходит месяц. Два.
Год. Два года. Три. Ну и каково это?
? Мне хочется чего-то нового. Я хочу заняться чем-нибудь другим.
? Вот тебе и причина, по которой существует Мир Образов.
? Мы любим узнавать новое?
? Мы любим припоминать то, что уже знаем. Когда ты слушаешь свою
любимую мелодию, или смотришь снова свой любимый фильм, или перечитываешь
любимый рассказ, ты ведь заранее знаешь, как это прозвучит, как
будет выглядеть и чем закончится? Удовольствие в том, чтобы переживать
это еще и еще, столько раз, сколько тебе захочется. То же происходит
с нашими силами. Сначала мы просто смутно что-то помним и несмело
пробуем Выбор, Принцип Совпадений, Наши Мысли Воплощаются В Нашу
Жизнь, Подобное Притягивает Подобное; мы экспериментируем с Законом
Изменения Образов, стараясь отразить во внешнем наш внутренний
мир.
? Ужасно.
? И когда он меняется ? один раз, три раза, десять, ? мы становимся
смелее и увереннее ? Инструменты действуют! Со временем мы начинаем
доверять им полностью, вспоминаем все, что должны знать, и можем
менять Образы так, как нам этого захочется, и переживать новые
приключения по новым правилам.
? Расскажи мне о других Инструментах, ? сказал он.
? Сколько их тебе надо? Наши сердца полны космических законов.
Достаточно понять и уметь использовать хотя бы некоторые из них,
и ничто уже не сможет тебе помешать стать тем, кем ты хочешь.
? Именно поэтому я и разговариваю сейчас с тобой! Я не знаю, кем
я хочу стать!
Я нахмурился в тишине перед неразрешимой загадкой.
? А это, ? сказал я, ? уже серьезная помеха.
Двадцать восемь
Это происходит с каждым, подумал я. Однажды мы откладываем в сторону
все, что знаем, и покидаем известное и знакомое. Это нелегко, но
где-то внутри мы смутно чувствуем, что расставание с безопасностью
? это единственный верный путь.
Сколько раз это случается в нашей жизни?
Мы у бегаем от безопасности семьи к незнакомцам на детскую площадку.
Бежим от безопасности друзей из соседних домов в бурлящий котел
школы. От безопасности сидения за партой ? в ужас ответа у доски.
От нерушимой тверди вышки в бассейне ? в прыжок два с половиной
оборота. От простой легкости английского ? в глубины немецких умляутов.
От тепла зависимости ? в ледяной холод самостоятельности. Из кокона
обучения ? в водоворот бизнеса. От земной тверди ? к прекрасному
риску полета. От определенности холостяцкой жизни ? к изменчивой
вере брака. От привычного уюта жизни ? в зловещее приключение смерти.
Каждый шаг каждой достойной жизни ? это бегство из безопасности
во тьму, и доверять можно только тому, что мы сами считаем истинным.
Откуда я все это знаю, удивился я, где я этому научился? Нет времени
для сна, нет под рукой Дикки, который мог бы услышать мои ответы,
? но через миг... я знал!
Двадцать девять
Еще прежде, чем я понял, что дом ? это нечто знакомое и любимое,
я чувствовал это где-то глубоко внутри, словно спрятанный под словами
магнит. Когда я ушел из ВВС, ближайшее место, где я чувствовал
себя дома, находилось в Лонг-Бич, Калифорния.
Туда я и переехал, и устроился на работу недалеко от дома в отделе
публикаций авиакомпании "Дуглас Эйркрафт". Эта работа ? составление
руководств пилотам DC-8 и С-124 ? совмещала в себе и печатную машинку,
и самолеты. Чего еще желать?
Здание отдела публикаций именовалось А-23 ? акры помещений под
высокой крышей, гигантский стальной остров, круто вздымающийся
из моря автостоянок, обнесенного милями стального забора.
Войти в двери, отметить карточку учета рабочего времени, повернуться,
и взору открывается обширная, уходящая за горизонт равнина чертежных
столов инженеров, а также однотонный узор белых рубашек, слегка
окрашенных в зеленоватый оттенок из-за света флюоресцентных ламп
под потолком.
На этих столах рождались чертежи для авиационных руководств, слова
же к ним должны были придумывать мы. Выслушать подробное объяснение
инженера-проектировщика о том, что, к примеру, происходит при полном
включении всех секторов газа, представить себе все, что она имеет
в виду, и передать это пилоту так, чтобы он мог это прочесть и
понять.
Нас предупредили, что понимание пилотов находится на уровне восьмого
класса, но излишне напрягать его не стоит. Как можно меньше слогов.
Короткие предложения. Четко составленные инструкции.
Взять, к примеру, "Порядок повторного захода на посадку" для С-124.
В "Наставлении пилоту" было написано, что, если командир корабля
принимает решение о повторном заходе на посадку, он должен отдать
бортинженеру команду "Включить нагрузку!", по которой тот передвигает
до отказа все сектора газа, переводя двигатели на взлетную, то
есть максимальную, мощность.
Через некоторое время, после того как самолет снова переходит к
набору высоты, командир отдает следующую команду: "Убрать шасси",
и второй пилот должен поднять рычаг уборки шасси, чтобы, убрав
шасси, увеличить скорость набора высоты.
В один прекрасный день случилось так, что С-124 вышел на посадку
ниже глиссады, и пилот принял решение о повторном заходе.
? Взлётый режим!* ? скомандовал он в соответствии с нашим "Наставлением".
Бортинженер, приготовившийся к посадке, решил, что самолет находится
уже в дюйме от ВПП, и, когда он услышал "Убрать газ!**, он его и убрал,
передвинув все сектора на нижний упор.
_______________
* Англ. ? Takeoff Power!
** Англ. ? Take Off Power!
Таким образом, один из самых больших в мире самолетов грохнулся
на землю в полумиле от аэродрома и еще добрую минуту скользил по
рисовому полю, теряя части, пока его тупой нос не оказался на первых
дюймах ВПП.
Последовавшее за этим резкое недовольство ВВС США докатилось до
директора отдела публикаций компании "Дуглас Эйркрафт" в А-23.
Мы поспешно изменили команду "Включить нагрузку" на "Максимальная
нагрузка" и лишний раз убедились, насколько важно тщательно продумать
все последствия любого выбираемого нами слова.
Ответственное дело ? составление технических текстов.
Большинство из нас, кто писал наставления, сами когда-то были военными
пилотами ? до того, как превратиться в переписчиков Святого Писания.
Мы могли общаться непосредственно с конструктором и выражать сложные
понятия словами, доступными всем и каждому. Не просто ответственная
работа, а полезное и важное дело всей жизни.
После нескольких месяцев, проведенных там, я, однако, начал испытывать
смутное беспокойство. Время от времени редакторы критиковали мой
синтаксис, полагая, наверное, что они лучше знают, где, должны,
стоять, запятые.
? Остынь, Ричард, остынь, ? советовали мне коллеги по работе из-за
своих печатных машинок. ? Это просто запятая, мы же не пишем здесь
Великий Американский Роман. "Дуглас" платит хорошие деньги, и с
работы тебя никто не выкинет. Лучше благодари Бога и не комментируй,
пожалуйста, знание пунктуации наших редакторов.
Я с трудом пытался приспособиться. К чему эта сухая стерня под
моими ногами, когда вон там, за воротами, ? свежий мягкий зеленый
клевер? Кто бы изводил меня запятыми, если бы я писал для себя?
Я, бы, ставил, запятые, только, там где счел, бы, нужным их по,ста,вит,ь,!...
Продолжение на следующей странцие...
