том, как он готовит?"
"Только две вещи, обе практически незримые. Во-первых, он уделяет полнейшее внимание процессу готовки. Во-вторых, любовь - это буквально один из главных ингредиентов его блюд. Её ты сможешь ощущать длительное время после еды".
Появился сменщик Сока - долговязый подросток, пробормотав себе под нос невнятное приветствие. Мы пошли по улицам города на юг. Моя хромающая походка уже позволяла мне поспевать за широкими шагами Сока. Мы двигались боковыми улочками, чтобы избежать утреннего часа пик в центре.
Сухая листва хрустела у нас под ногами. Надо отметить, что архитектурный стиль студенческого городка представлял собой неописуемую смесь стилей: от Викторианского и Испанского Колониального до ново-швейцарского фанка и безликих коробок. Здесь проживало большинство из 30 000 студентов.
Во время ходьбы мы продолжили разговор. Начал Сократ: "Дэн, для того, чтобы прорваться через туманы собственного ума и найти Врата требуется невообразимое количество энергии. Таким образом, очищение и восстановительные практики - это основа".
"Недопонял".
"Мы займемся твоей чисткой: разберем тебя на части и соберем заново".
"Нужно было так сразу и говорить!" - подначил я.
"Тебе предстоит заново освоить каждую функцию человеческого организма - движение, сон, дыхание, мышление, ощущение и... питание. Из всех разновидностей человеческой деятельности - питание самая главная, подлежащая стабилизации в первую очередь".
"Минутку, Сократ. Еда для меня - не проблема. Я - стройный и, вообще, чувствую себя довольно хорошо. Это подтверждают и мои занятия гимнастикой. У меня достаточно энергии. Как незначительные изменения в моей диете могут повлиять коренным образом?"
"Твоя сегодняшняя диета," - сказал он, глядя вверх, на пробивающиеся сквозь листву деревьев, солнечные лучи, - "дает тебе "нормальное" количество энергии, однако многое из того, что ты ешь делает тебя шатким (неустойчивым), влияет на смену твоих настроений, снижает уровень твоей осознанности и мешает твоему телу обрести оптимальный уровень жизнеспособности. Твой беспорядочный образ питания выливается в токсичные остатки, которые сокращают твою жизнь в прямом смысле. Большинство из твоих ментальных или эмоциональных проблем может быть решено простым вниманием к правильному питанию".
"Каким образом изменения в моей диете могут повлиять на мою энергию?" - стал спорить я, - "Я хочу сказать, что я принимаю определенное количество калорий, а они то и представляют то количество энергии, которое я получаю".
"Это традиционный взгляд, но все же он поверхностен. Воин должен отдавать себе отчет в более тонких влияниях. Наш главный источник энергии в этой системе", - сказал он, жестом руки обозначая Солнечную систему, - "это Солнце. В целом, человеческое существо, в данном случае, ты..."
"Благодарю за снисходительность".
"....на данном этапе эволюции, не развило в себе способность напрямую использовать солнечную энергию; ты не можешь питаться солнечным светом, лишь только косвенно, определенным образом. Когда человечество разовьет в себе эту способность, органы пищеварения почти исчезнут и компании по производству слабительного разорятся. Сейчас же, пища - это форма накопленного солнечного света, которая тебе требуется.
"Правильная диета позволяет тебе наилучшим образом распоряжаться энергией Солнца. Его высвобождающаяся энергия откроет твои органы чувств, расширит твою осознанность и превратит твою способность сосредотачиваться в разящий меч".
"Все это произойдет, если я лишь удалю пончики из своего меню?"
"Да. Пончики и еще несколько других пищевых несуразностей.
"Один из гимнастов, японец, чемпион Олимпийских игр, как-то сказал, что в счет идут не плохие привычки, а хорошие".
"Это значит, что твои хорошие привычки должны стать настолько сильными, чтобы они смогли растворить не самые полезные среди них". Сократ указал впереди на небольшое кафе на Шаттак рядом с Эшби. Я проходил там десятки раз, даже не замечая его.
"Итак, Сократ, ты веришь в естественное питание?" - сказал я, когда мы пересекали улицу.
"Дело не веровании, а в делании. Могу сказать тебе вот что: я ем только то, что полезно и ровно столько сколько мне необходимо. Для того, чтобы оценить то, что ты называешь естественным питанием, тебе придется отшлифовать свои инстинкты и стать естественным человеком".
"Звучит слишком аскетично. Ты что же, даже изредка не можешь позволить себе мороженое?"
"Мой рацион может, сперва, показаться спартанским, по сравнению с теми излишествами, которые ты назвал бы "умеренностью в питании", Дэн, однако то, как я ем уже само по себе напитано удовольствием, потому что я развил в себе способность наслаждаться простейшей пищей. Ты тоже этому научишься".
Мы постучали в дверь и нам открыл Джозеф. "Входите, входите", - с энтузиазмом сказал он, словно приглашая нас к себе в дом. Толстые ковры устилали пол небольшой передней комнаты. В самом помещении кафе размещались тяжелые, покрытые лаком, грубо-тесанные столы, мягкие стулья с прямыми высокими спинками. Интерьер под старину. Все стены украшали гобелены, за исключением одной, которую почти полностью закрывал живописнейший аквариум с разноцветными рыбками. Сквозь стеклянный потолок в комнату вливался утренний свет. Мы расположились в центре, под лучами утреннего солнца вперемешку с легкими тенями воздушных облачков, проплывающих сверху.
К нам приблизился Джозеф, неся над головой две больших тарелки. С показным изяществом он поставил перед нами тарелки: сначала Сократу, потом мне. "Ах, это выглядит просто восхитительно!" - сказал Сократ, запихивая салфетку за ворот рубашки. Я опустил глаза. На тарелке передо мной лежали кружками нарезанная морковь и листик салата. Я, в оцепенении, глазел на них.
Взглянув на меня, Сократ едва не свалился от хохота на пол, а Джозефу пришлось опереться рукой о край стола. "А-а", - произнес я с облегчением, - "так это шутка".
Не говоря ни слова, Джозеф унес тарелки и вернулся с двумя красивыми деревянными мисками. В каждой миске находилась точная миниатюрная копия горы. Сама гора была скомбинирована из мускусной и медовой дынь. Небольшие кусочки грецких и миндальных орехов, каждый из которых был уникально обработан, стали коричневыми булыжниками. Кусочки яблок и тоненькие ломтики сыра образовывали выходы скальных пород. Деревья были сделаны из множества верхушек петрушки. Каждому дереву была придана совершенная форма, как карликовым деревьям в горшках. Ледник из йогурта покрывал вершину. У подножия горы лежали разрезанные пополам виноградины и кольцо из земляники.
Я просто глаз не мог отвести. "Джозеф, это слишком красиво. Я не могу есть это. Мне хочется его сфотографировать". Сократ, как я успел заметить, уже приступил к трапезе в своей обычной манере: не торопясь, понемножку. Я с удовольствием принялся за гору. Когда я доедал, неожиданно, Сократ принялся жадно, почти не жуя, поглощать свою еду. Я понял, что он пародирует меня.
Я изо всех сил старался брать маленькие кусочки, глубоко дыша между каждым, так, как делал это он, но это казалось ужасно томительным.
"Удовольствие, которое ты получаешь от еды, Дэн, ограничивается только вкусом пищи и чувством полного желудка. Ты должен научиться радоваться всему процессу: сначала голоду, тщательному приготовлению, привлекательной сервировкой стола, запахом, жеванием, вкусом, глотанием, а также чувством легкости и энергии после трапезы. И наконец, ты можешь насладиться полным и легким удалением пищи, после того как она переварилась. Когда ты будешь уделять внимание всем этим элементам, ты начнешь ценить простую еду; и тебе не нужно будет столько пищи.
"Ирония твоих теперешних привычек питания заключается в том, что пока ты боишься пропустить приём пищи, ты не осознаёшь, в полной мере, пищу, которую ты ешь в действительности".
"Я не боюсь пропустить прием пищи", - запротестовал я.
"Рад слышать. Это поможет тебе на следующей недели. Этот завтрак - последняя еда, которую ты принимаешь за следующие семь дней". Сок продолжил объяснять, что очистительное голодание, я должен начать немедленно. Разбавленный фруктовый сок или травяные чаи без сахара будут составлять весь мой рацион питания.
"Но Сократ, мне необходим протеин и железо, чтобы лечить ногу; Мне нужна энергия для занятий гимнастикой". Все без толку. Сократ мог быть совершенно нелогичным человеком.
Мы помогли Джозефу прибраться, немного поговорили, поблагодарили его и ушли. Я уже был голоден. За время пешей прогулки обратно к кампусу, Сократ подытожил дисциплины, которым я должен был следовать до тех пор, пока мое тело не вернет себе естественные инстинкты.
"Через несколько лет, в правилах не будет никакой нужды. Однако сейчас, ты должен удалить из рациона любые продукты, содержащие рафинированный сахар и муку, мясо, яйца, а также кофе, алкоголь и табак и другую бесполезную пищу. Ешь только свежую, нерафинированную, необработанную пищу без химических добавок. В принципе, на завтрак можешь есть блюда из свежих фруктов, возможно с добавлением прессованного творога или йогурта. На обед - это основная еда, должны быть сырой салат, печеный или вареный на пару картофель, может быть, немного сыра, хлеб из муки грубого помола или зерна. На ужин - сырой салат и, иногда, легко проваренные на пару овощи. Хорошо нажимай на сырые, несоленые семена и орехи".
"Да уж, Сок, чувствую досталось мне от тебя "на орехи", - недовольно проворчал я.
По дороге домой, мы прошли мимо бакалейной лавки. Я уже было собрался зайти и купить немного печенья, как тут вспомнил, что мне нельзя есть магазинных печений всю оставшуюся жизнь! И что на протяжении последующих шести дней и двадцати трех часов мне вообще нельзя есть.
"Сократ, я голоден".
"Я никогда не говорил, что тренировка воина это "тортик с кремом".
Мы шли по студенческому городку, как раз в перерыве между занятиями и, Спраул Плаза была полна людей. Я тоскливо глядел на аппетитных красоток. Сократ коснулся моей руки. "Я как раз вспомнил, Дэн, что до поры тебе следует избегать не только кулинарных излишеств".
"Ничего себе", - я остановился как вкопанный, - "Я хочу удостовериться, что правильно понял тебя. Сформулируй поконкретнее".
"Проще простого. Пока ты не достигнешь достаточной зрелости, ты можешь, вне всякого сомнения, наслаждаться близкими, сердечными отношениями. Однако, ты должен полностью освободиться от своей озабоченности в сексуальной разрядке. Чтобы тебе было совсем ясно: Держи своего парня в штанах".
"Но Сократ", - запротестовал я, будто речь шла о моей жизни, - "это устаревшее, пуританское, нелогичное и нездоровое предложение. Когда ты лишаешь меня пищи это одно, однако это совсем другое!" Я принялся цитировать "Философию Плэйбоя", Альберта Эллиса, Роберта Риммера, Жаклин Сюзанн и Маркиза де Сада. Я даже сослался на Читательский Бюллетень и сериал "Дорогая Эбби", но его ничто не поколебало.
Он сказал: "Нет смысла объяснять мои мотивы. Тебе просто предстоит находить свои будущие удовольствия в свежем воздухе, свежей пище, свежей воде, свежей осознанности и солнечном свете".
"Как же я смогу одолеть все эти дисциплины, которые ты преподаёшь мне?"
"Прими во внимание последний совет, который Будда дал своим ученикам?"
"Что же он сказал?" - я замер, ожидая вдохновения.
"Поступайте наилучшим образом", - сказав это, он растворился в толпе.
На следующей неделе, мой обряд посвящения вступил в силу. В то время, когда мой желудок урчал, Сок заполнял мои ночи "основными" упражнениями, обучая меня как дышать более глубоко и медленно: рот слегка прикрыт, язык прижат к нёбу. Я старался до изнеможения, с нетерпением дожидаясь своего (Ох!) разбавленного фруктового сока и травяного чая, мечтая об отбивных и слоеных булочках. Хотя и к отбивным и к булочкам раньше я был довольно равнодушен!
В один день он приказывал мне дышать через живот, на другой дышать сердцем. Он начал критиковать мою походку, мою манеру говорить, мой блуждающий взгляд, который "блуждал по Вселенной напару с моим умом". Казалось, ничего из того, что я делал не удовлетворяло его.
Снова и снова он поправлял меня:...
Продолжение на следующей странцие...
