аться.
"После полуночи?"
"Да. У меня... есть необычные друзья, которые подолгу не ложатся спать. Мне, действительно, нужно идти". Ещё один поцелуй и я ушёл.
Всё ещё с чемоданом, я вошёл на заправку.
"Переезжаешь ко мне?" - пошутил Сок.
"Я не знаю, что мне делать, Сок?"
"Ну, на Чемпионате ты же знал, что делать. Я читал новости в газете. Поздравляю. Должно быть, ты очень счастлив".
"Тебе очень хорошо известно, что я чувствую, Сок"
"Конечно, известно", - с лёгкостью сказал он и пошёл в гараж воскрешать трансмиссию старого Фольксвагена, - "Ты делаешь прогресс.... точно по расписанию".
"Я восхищён", - ответил я без энтузиазма, - "Но по расписанию куда?"
"К Вратам! К подлинному удовольствию, к свободе, к радости, к беспричинному счастью! К той самой, единственной цели, которая у тебя когда-либо была; и, для начала, пришло время снова разбудить твои чувства".
Я помолчал, переваривая то, что он мне сказал. "Снова?" - спросил я.
"О, да. Однажды, ты уже купался в сиянии и находил удовольствие в простейших вещах".
"Давненько это было, осмелюсь доложить".
"Нет, не давненько", - сказал он, берясь за мою голову руками, отправляя меня обратно во младенчество.
Широко раскрыв глаза, я полз по кафельному полу, сосредоточенно всматриваясь в формы и цвета под моими ладонями. Я прикоснулся к коврику, а он тронул меня в ответ. Всё так ярко и живо.
Крохотной ручкой я хватаю чайную ложку и начинаю колотить ей по чашке. Звонкие звуки восхищают мой слух. Я громко кричу! Затем, я подымаю голову и вижу юбку, колышущуюся надо мной. Меня подымают, а я лепечу. Погружённое в материнский аромат, моё тело растворяется в нём. Меня наполняет блаженство.
Чуть позже, я ползу по саду. Свежий ветерок касается моего лица. Повсюду надо мной возвышаются яркие сочетания цветов, вокруг меня новые запахи. Я срываю один цветок и кусаю его; мой рот заполняет горькое послание. Выплёвываю его.
Приближается моя мама. Я вытягиваю ручку, чтобы показать ей ползущую чёрную штучку, которая щекочет мне руку. Она наклоняется и смахивает её. "Противный паук!" - произносит она. Потом, она прижимает что-то нежное к моему лицу; оно разговаривает с моим носом. "Роза", - произносит она, потом опять повторяет этот шум, - "Роза". Я смотрю вверх на неё, потом вокруг себя и снова погружаюсь в этот мир пахучих красок.
Я смотрю на антикварный стол Сока и ниже на жёлтый коврик. Встряхиваю головой. Всё кажется каким-то блеклым; не хватает сочности цвета. "Сократ, мне кажется, я ещё наполовину сплю, будто мне нужно окунуться в холодную воду, чтобы очнуться. Ты уверен, что это путешествие не причинило мне вреда?"
"Нет, Дэн, вред причинялся на протяжении многих лет. Как? Ты скоро сам увидишь".
"Это место.... Это сад моего дедушки. Я помню его; он был словно Райские Кущи".
"Абсолютно верно, Дэн. Это и были Райские Кущи. Каждый младенец живёт в ярком Саду, где всё воспринимается непосредственно, без вмешательства мысли".
"Изгнание из рая" происходит с каждым из нас, когда мы начинаем думать, когда мы становимся теми, кто даёт названия и теми, кто познаёт. Понимаешь, не только Адам и Ева, все из нас. Рождение ума - это смерть чувств... это совсем не то, когда мы едим яблоко и это нас немножко волнует!"
"Как бы я хотел вернуться туда", - вздохнул я, - "Там всё было таким ярким, таким ясным, полным радости".
"То, что приносило тебе радость ребёнком, может быть твоим снова. Иисус из Назарета, один из Великих Воинов, однажды сказал, чтобы войти в Царствие Божие, ты должен стать подобно дитяти малому. Теперь, ты это понимаешь".
"Прежде чем ты уйдёшь от меня сегодня, Дэн", - сказал он, наливая себе кружку воды из ёмкости, - "хочешь ещё чая?"
"Спасибо, Сок. Мой бак на сегодня полон".
"Ладно. Встретимся завтра в восемь часов утра возле Ботанического Сада. Пора нам побывать юными натуралистами".
Я ушёл, уже с нетерпением ожидая этого момента. Проспав несколько часов я проснулся свежим и бодрым. Может сегодня, может завтра, я открою секрет радости.
До Клубничного Каньона я пробежался трусцой и стал поджидать Сократа у входа в Ботанический Сад. Когда он прибыл, мы прошлись под сводами всех вообразимых деревьев, кустов, растений и цветов.
Мы вошли в огромную куполообразную теплицу. Воздух был влажным и тёплым, и резко отличался от прохладного утреннего воздуха снаружи. Сок обвёл рукой тропическую растительность вокруг нас и сказал: "Когда ты был ребёнком, весь мир представал перед твоим зрением, слухом и осязанием, как будто впервые. Однако, сейчас ты узнал названия и категории для всего - это хорошо, это плохо, это стол, это стул, это машина, дом, цветок, собака, кошка, цыплёнок, мужчина, женщина, закат, океан, звезда. Тебе становится скучно от явлений мира, потому что они существуют для тебя только как названия. Сухие умственные понятия ограничивают твоё видение".
Сократ указал на высоченные пальмы, которые почти казались стеклянного потолка купола. "Сейчас ты воспринимаешь окружающее сквозь пелену ассоциаций о вещах, окутывающую прямую, простую осознанность. Ты "уже видел всё это раньше"; это всё равно, что смотреть кино в двадцатый раз. Ты видишь только воспоминания о предметах, и таким образом, тебе становится скучно. Понимаешь, скука - это фундаментальная неосознанность жизни; скука есть осознанность, попавшая в капкан ума. Тебе придётся послабить ум, чтобы "прийти в чувство".
В следующую ночь я зашёл в его офис как раз тогда, когда он ставил чайник на плиту. Я осторожно снял обувь и поставил её на коврик рядом с диваном. Не оборачиваясь, он сказал: "Как насчёт маленького соревнования? Ты делаешь трюк, потом я, и посмотрим, кто победит".
"Ну, ладно, если ты настаиваешь". Мне не хотелось ставить его в неловкое положение, поэтому я просто выполнил стойку на одной руке на его письменном столе, затем, распрямляя руку, сделал обратное сальто, легко приземлившись на ковёр.
Сократ стал трясти головой, очевидно, он был деморализован. "Я надеялся, что это будет настоящим соревнованием, но мои надежды не оправдались".
"Извини, Сок, но, в конце концов, ты не становишься моложе, а я в этом деле чертовски хорош".
"Я хотел сказать", - широко улыбнулся он, - "что у тебя нет никаких шансов".
"Как так?"
"Вот так", - сказал он, развернувшись и направившись в ванную комнату. Я внимательно следил за ним. На случай, если ему опять вздумается выскочить на меня с мечом, я отодвинулся поближе к входной двери. Однако, он появился только со своей кружкой. Он набрал в неё воды, улыбнулся мне, поднял кружку, будто произнося здравицу, и медленно выпил из неё.
"Ну и что?" - спросил я.
"То самое".
"Что значит "то самое"? Ты ничего не сделал".
"Как раз, сделал. Просто твои глаза ещё не позволяют тебе оценить произошедшее. Я ощущал легкое загрязнение у себя в почках; через несколько дней, оно могло бы негативно сказаться на всём теле. Таким образом, чтобы избежать дальнейших последствий, я локализовал проблему и промыл свои почки".
Мне пришлось засмеяться. "Сок, ты величайший и самый сладкоречивый лгун, которых я встречал. Признай поражение. Ты блефуешь".
"Я совершенно серьёзно. То, что я описал, действительно произошло. Это требует чувствительности к внутренним энергиям и произвольного управления некоторыми тонкими механизмами.
"С другой стороны, ты", - сказал он, высыпая соль мне на раны, - "едва ли осознаёшь те процессы, которые происходят в этом мешке из кожи. Словно канатоходец, который учится делать стойку на руках, ты ещё не в состоянии почувствовать, когда теряешь равновесие и можешь, по-прежнему, свалиться, подкошенный болезнью".
"Дело в том, Сок, что я развил достаточно хорошее чувство равновесия в гимнастике. Это просто необходимо, чтобы выполнять такие сложные...".
"Чепуха. Ты развил лишь грубый уровень осознанности; которого хватает для выполнения некоторых элементарных физических движений, но в этом нет ничего выдающегося".
"Соверши подвиг, Сок. Сделай тройное сальто, Сок, а потом разглагольствуй".
"Проще простого. Это трюк, требующий некоторых ординарных качеств. Однако, когда ты почувствуешь потоки энергии в своём теле и сможешь произвести небольшую настройку, вот тогда ты совершишь свой подвиг. Так что, продолжай практиковаться, Дэн. Истончай свои ощущения каждый день понемногу; растягивай их, также как растягиваешься сам в спортзале. В итоге, твоя осознанность сможет проникнуть глубоко в твоё тело и в мир. Тогда, ты сможешь меньше думать о жизни и больше чувствовать её. Тогда, ты будешь радоваться простейшим вещам в жизни и уже не будешь привязан к достижениям или дорогим развлечениям. В следующий раз", - засмеялся он, - "может быть, у нас и получится настоящее соревнование".
Я нагрел воды для чая ещё раз. Мы немного посидели молча, а затем отправились в гараж, где я помогал Соку извлекать двигатель из Фольксвагена и разбирать еще одну неисправную трансмиссию.
Мы вышли, чтобы обслужить большой чёрный лимузин. После этого, когда мы вернулись в офис, я спросил у Сока думает ли он, что богатые люди счастливее, чем "бедняки, как мы".
Как обычно, его ответ, шокировал меня. "Я не беден, Дэн, я крайне богат. И, вообще, чтобы стать счастливым, человек должен быть богат". Он улыбнулся тупому выражению моего лица, достал ручку и стал рисовать на чистом листе бумаги:
СЧАСТЬЕ =
Удовлетворение
Желания
"Дэн, если у тебя достаточно денег, чтобы удовлетворить свои желания - ты богатый человек. Но есть два способа быть богатым: ты можешь заработать, унаследовать, одолжить, выпросить или украсть деньги на удовлетворение своих дорогостоящих желаний; или, можешь культивировать простой жизненный стиль из немногих желаний; в этом случае, у тебя всегда будет денег более чем достаточно.
"Только воину хватает постижения и дисциплины, чтобы извлечь пользу из второго пути. Полное внимание к каждому мгновению есть моя страсть и моё удовольствие. Внимание не стоит денег; твоя единственная инвестиция - обучение. Вот ещё одно преимущество воина, Дэн - это дешевле! Видишь ли, секрет счастья заключается не бесконечных поисках, а в развитии способности радоваться малому".
Слушая его речь-заклинание, я стал испытывать чувство некоего довольства. Сложностей, досадных поисков, отчаянных попыток уже не существовало для меня. Сократ указал мне место клада в моем собственном теле.
Сократ, должно быть, заметил мои мечтания, потому что, внезапно, он схватил меня под руки и запустил прямо вверх к потолку, так высоко, что я почти ударился о него! Он поймал меня на снижении, мягко поставив на ноги.
"Просто хотел удостовериться в твоём внимании к следующей части моей речи. Который сейчас час?"
Всё ещё находясь под впечатлением полёта, я ответил: "Э-э, время показывают часы на стене гаража - 2:35 ночи.
"Ответ неверный! Время было, есть и всегда будет сейчас! Сейчас - это действительное время; действительное время - это сейчас! Это ясно?"
"Ну, да... всё понятно".
"Где мы находимся?"
"Мы находимся в офисе заправочной станции... Скажи, разве мы уже не играли в эту игру давным-давно?"
"Да, играли, и ты ещё тогда узнал о том, что тебе с абсолютной точностью известно, что ты находишься здесь, где бы это "здесь" не находилось. С этого момента, когда бы твоё внимание не начинало уплывать к другим временам и местам, я хочу чтобы ты немедленно возвращал его обратно. Помни, время - сейчас, место - здесь".
Как раз в этот момент, в офис ворвался один из студентов колледжа, втаскивая за собой за рукав своего товарища. "Не могу в это поверить!", - сказал он своему другу, указывая на Сократа, а затем обращаясь к нему, - "Я шёл по улице мимо и, нечаянно взглянув сюда, увидел как вы швырнули этого парня прямо под потолок. Кто вы такой?"
Вот-вот, Сократа должны были раскрыть навсегда. Он посмотрел на студента непонимающим взглядом, а потом засмеялся. "А-а!", - сквозь смех говорил он, - "Ничего себе получился номер! Нет, мы просто тренировались, чтобы убить время. Дэн, ты же гимнаст, правда, Дэн?" Я кивнул. Товарищ студента сказал, что узнаёт меня; он посещал соревнования по гимнастике пару раз. Версия Сока становилась прав...
Продолжение на следующей странцие...
