ь самого себя и обнаружить свое
истинное состояние.
Как считается в учении Дзогчен, человек функционирует на трех
взаимосвязанных уровнях: тела, речи, или энергии, и ума. Даже тот, кто
утверждает, что ни во что не верит, не сможет сказать, что не верит
в свое собственное тело! Оно составляет опору нашего существа, а
возможности и проблемы тела явно осязаемы. Мы чувствуем холод и голод,
мы страдаем от боли и одиночества, мы проводим большую часть своей
жизни в попытках преодолеть физические страдания.
Уровень энергии, или речь, увидеть не так легко, и не все отдают себе
отчет в его существовании. На Западе о нем не ведают даже большинство
врачей, которые пытаются лечить все болезни исключительно на физическом
уровне. Но если у человека нарушена энергия, то ни его тело, ни
сознание не будут работать правильно. Некоторые болезни, в том числе
рак, вызваны нарушением энергии, и их нельзя вылечить лишь с помощью
хирургической операции или лекарств. Из-за плохой циркуляции энергии
возникают и многие психические болезни, а также некоторые менее
тяжелые душевные расстройства. Обычно наше психическое состояние
бывает очень запутанным и хаотичным, и даже если мы хотим остаться в
покое, нам это не всегда удается ? не позволяет наша расстроенная и
возбужденная энергия. Поэтому для преодоления проблем тела, речи и ума
учение Дзогчен дает конкретные практики, работающие с каждым из этих
трех уровней человека. Эти практики можно объединить с повседневной
жизнью, таким образом изменив все свое восприятие жизни, и тогда
напряженность и беспорядочность сменятся мудростью и истинной
свободой. Учение Дзогчен ? не просто теория, это практика. И, хотя
это Учение ? чрезвычайно древнее, природа тела, речи и ума человека
не изменилась, поэтому Дзогчен и сегодня так же применим к состоянию
человека, как и вчера.
Изначальное состояние
По своей сути Дзогчен ? это Учение об изначальном состоянии бытия,
которое представляет собой изначальную неотъемлемую природу каждого
человека. Войти в это состояние означает ощутить себя таким, каков
ты есть, центром Вселенной, однако речь здесь идет не об обычном
эгоцентризме. Обычное эгоцентрическое сознание и есть та самая клетка
ограниченности и двойственного видения, которая не дает нам вкусить
свою собственную истинную природу ? пространство изначального
состояния. Понять это изначальное состояние означает постичь учение
Дзогчен, а функция передачи учения Дзогчен состоит в том, чтобы
донести это состояние от того, кто его реализовал, ? то есть сделал
реальным то, что было прежде лишь скрытой возможностью, ? тем людям,
которые еще остаются в плену состояния двойственности. Даже само
название Дзогчен, что означает "Великое Совершенство", указывает на
самосовершенство этого состояния, изначально чистого в своей основе,
где нечего отвергать или принимать.
Для того, чтобы понять изначальное состояние и войти в него, от нас не
требуется интеллектуального знания, познаний в области культуры или
истории. По самой своей природе оно ? за пределами интеллекта. Тем не
менее, когда люди узнают об учении, о котором прежде не слышали, они
первым делом хотят выяснить, где оно возникло, откуда пришло, кто его
передавал и так далее. Все эти вопросы правомерны, но о самом Дзогчене
нельзя сказать, что он принадлежит культуре какой-либо конкретной
страны. Существует тантра Дзогчена Драталгюр цавэй гюд, в которой
утверждается, что учение Дзогчен можно найти в тринадцати солнечных
системах, помимо нашей, поэтому мы даже не можем с уверенностью
сказать, что учение Дзогчен принадлежит планете Земля, тем более
какой-то отдельной национальной культуре. И хотя верно, что традиция
Дзогчена, к рассмотрению которой мы приступаем, пришла через тибетскую
культуру, в которой нашла приют с самого начала документально
зафиксированной истории Тибета, тем не менее, мы не можем утверждать,
что Дзогчен ? это тибетское учение, так как само изначальное состояние
не имеет национальности: оно вездесуще.
Но верно также и то, что повсюду живые существа пребывают в
двойственном видении, которое препятствует переживанию изначального
состояния. Когда реализовавшие существа пытались установить с ними
контакт, то им чрезвычайно редко удавалось передать изначальное
состояние без всяких слов и символов. И потому реализовавшие старались
использовать как средство общения любую обнаруженную культуру. Поэтому
культура и учения зачастую переплетаются, а в Тибете этот процесс
зашел так далеко, что невозможно понять культуру без понимания Учения.
Из этого не следует, что учения Дзогчена когданибудь были особенно
широко распространены или хорошо известны в Тибете ? скорее наоборот,
Дзогчен всегда оставался неразглашаемым Учением. Но учения Дзогчена
являются сущностью всех тибетских Учений, которая предстает в них
настолько обнаженно, что их всегда хранили в некоторой тайне и люди
зачастую их побаивались. Кроме того, учение Дзогчен существовало в
древней традиции Бон,*2 которая была исконной религией Тибета,
существовавшей до прихода буддизма из Индии. Следовательно, если
мы считаем, что учения Дзогчена являются сущностью всех тибетских
духовных традиций, как буддийских, так и бонских (хотя в действительности
сами по себе они не принадлежали ни буддизму, ни Бон), и если мы признаём,
что духовные традиции Тибета были сущностью тибетской культуры, то
сможем использовать учения Дзогчена как ключ к пониманию тибетской
культуры в целом. Взглянув под таким углом зрения, можно увидеть, что
различные аспекты тибетской культуры проявляются как грани единого
видения реализовавших существ ? Учителей духовных традиций.
Ясность изначального состояния, проявившись в умах многих Учителей,
подобно кристаллу, сверкающему в сердце культуры, испускает свои
сияющие лучи или искрящиеся отражения ? разнообразные формы тибетского
искусства и иконографии, медицины и астрологии. Постигнув природу
кристалла, мы сможем лучше осмыслить испускаемые им лучи и отражения.
Глава 3
КАК МОЙ УЧИТЕЛЬ ЧАНГЧУБ ДОРДЖЕ ПОКАЗАЛ МНЕ
ИСТИННЫЙ СМЫСЛ ПРЯМОГО ВВЕДЕНИЯ
Знание Дзогчена подобно пребыванию
на самой высокой из горных вершин:
все остальные горы
открыты взору и лишены покрова тайны,
и всякий, очутившийся на этом
высочайшем пике,
не может быть обусловлен
никем и ничем.
Из тантры раздела Дзогчена Упадеша.
Когда я пришел к своему Учителю Чангчубу Дордже, то был куда как
образован в интеллектуальном смысле. Моя голова была набита всем тем,
чему я научился в монастырских школах. Я думал, что для передачи
Учения существенно важны сложные ритуалы посвящения, и стал просить
Чангчуба Дордже дать мне одно посвящение. Я просил его очень долго,
каждый день, но он всегда отказывался. "Что толку? ? говорил он. ?
Ты и так уже получил посвящений от других своих учителей. В учении
Дзогчен такие посвящения ? не главное. Передача дается не только в
формальных посвящениях". Но, несмотря на его слова, я настаивал на
совершении полного ритуала посвящения, наподобие тех, что всегда
давали мне другие учителя. Я не был удовлетворен его ответами: мне
хотелось, чтобы он надел особый головной убор, приготовил мандалу,
возлил воду из кувшина на мою голову или сделал что-нибудь еще в этом
роде. Вот чего я искренне, от всей души желал, но Учитель все
отказывался.
Я так долго настаивал, что он, в конце концов, согласился и пообещал,
что примерно через два месяца, в день Падмасамбхавы, десятый день
тибетского лунного календаря*3, даст мне посвящение, которого я так
хотел, ? посвящение Самантабхадры, а также посвящение мирных и гневных
божеств бардо*4. На самом деле эти посвящения не очень сложны, и
искушенный в таких вещах учитель может справиться с ними очень быстро.
Но Чангчуб Дордже никогда не получал формального образования и не
привык давать посвящения. Когда, наконец, долгожданный день наступил,
то посвящение заняло у него время с девяти утра до полуночи! Для
начала он должен был подготовиться, исполнив ритуал самопосвящения. На
это ушло все время до полудня. Затем он начал посвящение для меня. Но,
во-первых, он не мог читать текст, а потом я увидел, что он не умеет
совершать все те ритуальные действия, которые от него требовались.
Он не был знатоком в таких делах. Поэтому он взял в помощники своего
ученика, который сам был знающим учителем, и тот приготовил все
мандалы и ритуальные принадлежности. Затем этот ученик начал читать
текст, чтобы по ходу дела подсказывать Учителю, что тот должен делать.
Но когда Чангчуб Дордже дошел до того места, где говорилось, что
следует выполнить такую-то мудру, оказалось, что он не умеет ее
делать. Пришлось прервать ритуал, чтобы выучить эту мудру. Затем шла
очень длинная молитва, обращенная ко всем Учителям линии передачи, а
во время ее пения Учитель должен был звонить колокольчиком и греметь
дамару; маленьким барабанчиком. Человек, привыкший исполнять ритуалы,
может все это сделать очень быстро, но Чангчуб Дордже не занимался
такими вещами, и вся ситуация стала приобретать странный оборот,
превращаясь в сущий фарс. Первым делом, он стал выяснять со своим
помощником, что написано в примечаниях к тексту, "Ага! ? сказал он, ?
здесь говорится, что нужно звонить в колокольчик!" Тут он взял
колокольчик и целых пять минут только и делал, что звонил без перерыва.
Затем они вычитали, что нужно греметь дамару. И минут пять он гремел
дамару. Потом его осенило: "О! Теперь я понял! Надо звонить в
колокольчик и греметь дамару одновременно!" Так он и сделал, но тем
временем забыл, что нужно было еще и петь, и потому с помощью ученика,
который умел читать, проделал все сначала. Ведь систематического
образования Чангчуб Дордже не получил ? он был практиком и благодаря
занятию практикой проявил свою мудрость и ясность и потому стал
Учителем. Итак, он провозился с этим посвящением весь день и добрую
часть вечера. К тому времени, когда он закончил, я был почти в
состоянии шока: ведь я прекрасно знал, как следует выполнять
посвящение, и это не имело ничего общего с происходящим.
Время уже близилась к полуночи, и все мы очень проголодались. Мы много
раз спели вместе Песню Ваджры, короткий медленный гимн, который вводит
практикующего в созерцание благодаря объединению с его звучанием, при
этом слоговая структура обеспечивает все более спокойное дыхание. Это
характерный для Дзогчена способ использования ритуала. Затем мы прочли
краткую ганапуджу и поели. После еды Учитель дал мне настоящее
объяснение смысла посвящения и передачи, и я понял, что, несмотря на
все полученные мной формальные посвящения, не понимал их истинного
смысла, не проникся им.
Затем, в течение трех или четырех часов подряд, Чангчуб Дордже давал
мне настоящее объяснение Дзогчена ? не в интеллектуальном плане, а в
виде очень прямой и раскованной дружеской беседы. Хотя я так долго
учился, это был первый раз, когда Учитель по-настоящему предпринял
прямую попытку заставить меня что-то понять. То, что он говорил и как
он это говорил, прозвучало как истинная тантра Дзогчена, изреченная
вслух, свободно и спонтанно. Я знал, что даже самые образованные
ученые не смогли бы так говорить. Он говорил, исходя из собственной
ясности, а не из интеллектуального понимания. С того дня я усвоил,
что интеллектуальное образование, которое раньше было для меня таким
важным, имеет всего-навсего второстепенное значение. И я понял, что
главное в передаче ? это не исполнение ритуалов и посвящений и не
пространные интеллектуальные объяснения. В тот день мои умственные
построения рухнули до основания. До того же я был полностью замкнут
в тех представлениях, которые получил за время обучения в школе.
Чтобы получить Введение, в Дзогчене необходима передача, а Прямое
Введение, которое я получил от Учителя в тот день и продолжал получать
во время всего моего дальнейшего пребывания с ним, б...
Продолжение на следующей странцие...
