.
В.: Все-таки о самих моментах, когда вот вы работаете, и на ваших глазах уходит человек - что происходит с вами, и можете ли вы своим состоянием как-то его вытащить? Какое-то взаимодействие там происходит?...
А.Ж.: Я понимаю. Дело в том, что эти моменты достаточно технологичны. Они технологичны на современном уровне знания до подробностей. Интуиция включается только на уровне необходимого для ускорения и уменьшения технологии. Собственно, она и работает все время на это. Или технология включается в поддержку интуиции. Сложно сказать. И что касается самого человека, то тут важнее другое состояние. По-моему, здесь воздействие имеет значение на уровне до входа в это необратимое близко к смерти. На том уровне это срабатывает скорее на уровне интуиции, на уровне подключения к сознанию. При разных болезнях это по-разному. Но понятно, что при травме человек на шаг до пропасти, какое-то сделать изменение в нем или в самом себе - это не имеет большой разницы, умение воздействовать на другого и умение воздействовать на самого себя, в общем, близки. Просто бывают больше экзоориентированные и больше эгоориентированные. Очень часто ведь бывает некое предчувствие, которое заставляет остановиться за шаг. Однажды я шел и в шаге передо мной больная сосулька с крыши упала. Я зачем-то остановился, притормозил, а она упала. За шаг, буквально. Или еще случай: ко мне обратился за советом режиссер, приятель, у которого травматическая эпидемия на курсе. У него из двадцати студентов четверо получили тяжелые травмы, переломы, со всеми вытекающими последствиями. Совершенно очевидная ситуация. Они на первом курсе вступают в начало актерского пути. И они пытаются освоить движение как способ передачи какого-то состояния эмоционального. При этом они забывают о том, что движение служит для нормальных целей. Идти, держаться на ногах, стоять... И когда они выходят, не отключившись от этой передачи эмоционального состояния на улицу, они все так же продолжают играть на скользком льду, еще где-то. И естественно, получают травмы. Опытный актер - он всегда живет в фантастическом мире искусства, но на реальных ногах. И поэтому он травмы и не получает. Я ему как раз вчера буквально это объяснил. Понятная совершенно ситуация, которая технологически легко устранима. Им просто нужно задавать задачи не образности движения, а достижения некоторой цели. Если задавать задачу достичь какой-то цели образно расцвеченным движением, то вероятность каких-то травм низка. То есть, короче говоря, если он будет знать, что ему надо пройти на сцене, дойти дотуда, при этом как "кто-то", такой-то герой, то это будет гораздо лучше, чем просто идти по сцене, как какой-то герой. И то же самое с заболеваниями. Есть какой-то порог в каждом заболевании, когда на человека можно воздействовать, может он воздействовать, или могут окружающие воздействовать. Я имею в виду не медикаментозно. Сделать такое маленькое движение, маленький толчок, который его удержит на поверхности. Некоторые люди фантастические демонстрируют способности такого выживания. Вот у меня есть свежий пример, не из моей практики. У меня есть родственник, у него лимфолейкоз хронический, который поступил в больницу три недели назад в таком состоянии, что мне сказали: проживет неделю максимум, а, скорее всего дня три осталось. Совсем был без сознания. Для лейкоза это действительно... Но с такой волей жизни. Короче говоря, через неделю он начал выходит, вчера позвонил... Вышел, встал. Таким образом, сам, своей собственной какой-то волей и усилием, и думаю, что волей и усилием родных, которые в самый критический момент были рядом с ним. Дело в том, что у них нет ощущения его смерти. У его родственников нет ощущения его смерти. Они еще не смирились с этим. Когда они продемонстрировали, а они с ним в довольно близких отношениях, - он за это ухватился. Не знаю, что там произошло с иммунитетом. Понятно, что это на фоне мощного лечения, и прочее, но те гематологи, которые проводили лечение, они имели большей частью отрицательный опыт. И конечно же, умение использовать все компоненты в технологи выживания, в том числе интуитивный, и какой угодно, и доверять всем компонентам - из этого и складывается, собственно, выздоровление. Ну при этом, конечно, нужно владеть самыми обычными технологическими вещами.
То есть владение инструментом - любым инструментом (разумом, скальпелем, иглой), оно должно быть на уровне владения своей рукой. Потому что очень часто сознание человека оторвано от тела. Он, собственно, не знает, что с ним происходит. Тело живет своей жизнью. Мозг, разум, вернее, живет своей жизнью. Вот это объединение тела и разума, которое и существует в реальности, оно, по-моему, и должно существовать, по сути, в любой профессии. Особенно связанной с взаимодействиями. Если к этому, как у хирурга, прибавляется инструмент, значит, инструмент должен быть практически частью тела. Как фехтовальщик двигает концом шпаги, а не рукой. Фехтовальщик - он чувствует. То же самое хирург. Или художник. Он же не задумывается о том, что кистью делает.
В.: Можно ли так обобщить все, о чем мы говорили - из каких компонентов все-таки складывается магия в медицине?
А.Ж.: Трудно сказать. В первую очередь, целостность восприятия себя, пациента и вашего с ним взаимодействия. Наверное, так. Дело в том, что очень многие экстрасенсы этим страдают. Они все время абсолютизируют один из этих компонентов, очень часто получая при этом кучу заболеваний. Например, отзеркалили кого-то и дальше сохраняют в себе этот образ. Дальше понятно, что он вызывает какие-то... В общем, такой нетехнологичный подход. А если учитывать, что взаимодействие - это всего лишь взаимодействие, и длится оно, собственно, то время, пока ты с ним находишься, с человеком, как автобус приходит тогда, когда он приходит, а если ты будешь дергаться до его прихода, переживать, что он ушел, - это абсолютно нерационально и болезненно, и, соответственно имеет неблагоприятные последствия. То есть совпадение места, времени и инструмента. И все.
В.: Ну, вот еще, пожалуй, за кадром осталась такая сакрально-магическая категория, как любовь. Любовь, или эмпатия, или сопереживание.
А.Ж.: Дело в том, что завтра, послезавтра мы в галерее "Борей" намечаем весенний праздник, посвященный любви как чувству. Эти праздники мы отмечаем уже с прошлого года, традиционно. Летнее солнцестояние. Осенний праздник, посвященный смерти. Зимнее солнцестояние. И вот сейчас начало начал - любовь.
В.: Первого марта.
А.Ж.: Решили первого марта. О чем сейчас и думаю, последние дни. Любовь - это...
В.: Любовь именно в применении к профессии, к творчеству.
А.Ж.: Понятно. Дело в том, что... Что испытывает человек, когда он влюблен? Он испытывает целостное, абсолютно такое всеобъемлющее ощущение. Вот то, что я сказал, назвав словом "целостность", по большому счету, если добавить активный эмоциональный компонент, и будет называться любовью. По большому счету, между ними мало разницы. Это просто как бы названия меняются в зависимости от цели, установки. Все время говорить о любви к пациенту слишком... пошловато, что ли.
В.: Да. Согласен.
А.Ж.: В общем, конечно, то состояние некоторого слияния с миром, состояния слияния с другим человеком, в той или иной степени, приятия или неприятия. Ты же, в общем, любимого человека принимаешь. А своим неприятием ты часто воздействуешь на него достаточно сильно тем, что вы начинаете приспосабливаться друг к другу, либо отторгаетесь, либо меняетесь в одну и ту же сторону. В какой-то степени характер взаимодействия с пациентом очень похож. Это аналитики всю жизнь описывали, это все говорят, начиная с Фрейда, который говорил, на тему любовных взаимоотношений с пациентками, что пациент гораздо важнее, чем любовник. И эти чувства действительно достаточно близки. Просто мы их называем по-разному, это социально обусловлено.
В.: Спасибо. Целую мозаику всего охватили...
Глава 4
Вячеслав Игнатьев
Вячеслав Игнатьев - ведущий педагог танцевальной студии "Тодес", параллельно выступает в составе балета Аллы Духовой "Тодес".
Влад Лебедько: Давай вернемся к тому, что ты знаешь, как пройти, чтоб тебя полюбили, возненавидели, все прочее. Просто выйти на сцену.
Слава Игнатьев: Многие люди в жизни они очень много парятся - че одеть, особенно женщины. Мужчины о другом парятся. С женщинам больше приходится работать, поэтому просто ближе к этим нюансам себя ощущаю. То есть как выглядеть, понравиться, не понравиться. Заведомо боязнь не понравиться. Что подойдет. Ага, у меня красная сумочка, значит, надо еще какой-то красный элемент в костюм свой всунуть. На сцене, наверное, то же самое происходит, но только этому заведомо уже учат. Это профессиональное актерское мастерство. Профессионал, актер, выходящий на сцену, он знает, как даже пройти, чтобы понравиться тысячной аудитории зрителей. Или, наоборот, чтобы они его возненавидели. И в этом будет интрига. Потому что в конце будет, допустим, по сюжету, хэппи-энд. Когда весь зрительный зал коллективно переживает некие такие медитативные состояния. Или светлые, или наоборот. В течение спектакля тебя человек проводит - то ты его ненавидишь, то любишь, то ты боишься, то презираешь его, то ты как бы к нему начинаешь присматриваться. Но, увы, ты уже как бы давно попался на игру актерского мастерства профессионала. Он уже ведет твое внимание. В принципе, если уместно вспомнить Шекспира: весь мир - театр, а люди в нем - актеры.
В.: Как это делаешь ты? Как ты берешь внимание маленького зала или большого зала?
С.И.: Есть некое эталонное состояние, наработанное, в которое я пытаюсь входить перед каждым выходом на сцену. Многие это называют "войти в роль", многие это называют "войти в поток", многие это называют "быть искренним" или "быть тотально в игре", или "быть тотально в потоке игры сюжета этого спектакля". Но я всегда как бы затихаю перед выходом на сцену, делаю какие-то внутренние легкие усилия, чтоб потом растворилось вообще все. Это можно сравнить с растворением в пространстве, когда ты просто слушаешь пространство, когда уже нет людей, нет единиц живых душ, которые сидят в зале, когда есть некий дух этого помещения, и часть вот этого духа, который царит, атмосферы этого помещения - это вот то, что переживает каждый человечек, сидящий в зале. Кто-то пришел со своими проблемами. Кто-то просто поругался только что с женой и убежал на этот концерт. В этом состоянии это все сразу тонко чувствуется. Если ты артист, таковым себя считаешь, то, в принципе, прошу вас на сцену. Сделайте так, чтобы эти состояния у всех людей выровнялись, чтобы в зале царила единая атмосфера - какая ты хочешь. Если тебе сейчас актуально, чтоб в зале была радость - ну, играй. Используй приемы, чтобы из тебя излучалась радость. Или, точнее, стань частью этой радости. Если надо, чтобы просто было очень тихо и спокойно, и только слегка струился свет очень красивый на сцене - тогда подойди и поработай со звукорежиссером и со светооператором. Таким образом, в это состояние просто как бы входят. Но этому учат, на самом деле, проводят специальные тренинги актерского мастерства, где эти все нюансы рассматриваются. И потом выходят на сцену. Есть, конечно, старые корифеи нашей сцены, которые это все проходили и, видимо, учили, как они сами говорят, только на своей шкуре всё. Были очень часто биты, были очень часто унижены в этой жизни. Вынуждены были искать какие-то правила, прислушиваться к этим правилам, чтобы войти в определенный круг людей шоу-бизнеса. Или чтобы даже удержаться в этом кругу. Ведь самое гнилое место - это закулисные варки в театре. Когда люди, сыгравшие сотни ролей уже - и маразматичных старух, и королев Франции - одна и та же женщина играет... Одна женщина мне рассказывала, что чтобы войти в эту роль, где надо было ругаться, ей надо поругаться с мужем, ударить ребенка. Тогда она играет великолепно. Тогда в конце спектакля - море цветов.
В.: Ну что ж, тогда получается, это все-таки ремесло. Я же хотел больше о профессионализме, о мастерстве, скажем так, не о ремесле, а о мастерстве. Что такое мастерство на с...
Продолжение на следующей странцие...
