оторых всё ещё не дошёл “свет Христов”, вообще не знают... серьёзных преступлений на сексуальной почве?... Не потому ли, что миссионеры пока ещё не успели им внушить, что секс — это “зло” и “грех”, и что женщина — это, по определению святого Антония, “дьявол во плоти”?...
“Что может быть гнуснее и позорнее женской красоты!” — воскликнул однажды Блаженный Августин. Спустя тысячу лет это риторическое восклицание полусумасшедшего богослова-гомосексуалиста стоило жизни многим миллионам женщин по всей Европе...
Практика “дознания” в Святой Инквизиции существенно отличалась по половому признаку: женщин истязали гораздо более жестоко. Все эти чудовищные “подвешивания за груди”, “прижигания клитора и сосков” и “вливания во влагалище кипящего масла” никогда не смогли бы придти в голову людям, здоровым психически и нормально ориенетированным в смысле своей сексуальности... Можно было бы сказать и так: они не могли бы придти в голову не-христианам.
Один священник, уличённый в сожительстве со своей малолетней дочерью, говорил мне, не выказывая ни малейших угрызений совести: “Во всём этом нет никакого греха. Иначе бог ни за что не благословил бы брак Лота со своими дочерьми.”
Другой начитанный извращенец, зверски убивший множество женщин, оправдывался так: “Разве бог не возблагодарил Финееса, внука Аарона, за то, что тот, дабы утолить ярость господню, зарезал случайно подвернувшуюся под руку девушку не как-нибудь, а именно через матку? (Втор., 4,24.) Таким образом, само Писание недвусмысленно свидетельствует о том, что такой способ лишения жизни женщины является не только приемлемым, но и богоугодным.”
...Выслушав это, я была сражена наповал: вот ведь как эффективно христианство усыпило последние остатки его совести!...
...Бог истинный, Бог, которого знает моё сердце, НЕ ИМЕЕТ НИЧЕГО ОБЩЕГО с кровожадным библейским персонажем, ложно выдающим себя за “бога”, охотно благословляющим инцест и восторженно одобряющим всевозможные зверства...
К.Райкова
Монотеизм является... проявлением стереотипа патологической личности, спроецированного на идеал “бога”: стереотипа параноидального, собственнического, одержимого властью мужского “эго”... Этот западный идеал — единственная формулировка божества, которое нигде... не соприкасается с женщиной.
...Западная цивилизация страдет длительным, упорным разрывом социосимбиотической связи с женским началом и тайнами жизни органической...
Ужас бытия был той плацентой, которая сопровождала рождение христианства, окончательного культа владычества ничем не ограниченного мужского “эго”.
Монотеизм во всех своих проявлениях был и остаётся единственной... силой, сопротивляющейся пониманию первенства мира естественного. Монотеизм усиленно отрицает необходимость вернуться к такому стилю культуры, который... позволяет взглянуть на мужское “эго” и его “ценности” с перспективы, достигаемой благодаря соприкосновению с... тайной Архаичного,... ассоциируемого с материнским началом,... которое Джойс называл “матрицей Мамы — самой таинственной”.
Т.Маккена
Архетип целостности или символ Нового Мужчины и Новой Женщины стремится стать бытием через нас, и когда мы не желаем идти навстречу своей собственной тотальности, всеобщности, тогда у нас возникает чувство, что нас неумолимо преследуют. Говоря проще за нами охотится Новая Жизнь, которой мы сопротивляемся...
Д. Л. Уильямс.
——————————————————————————————————————
...Все эти творения стали проявленными посредством любви, [ибо] без любви они никогда не смогли бы проявиться как нечто [существующее]. Посредством любви они объединяются в одно целое; посредством любви они умножаются и продолжают друг друга. Любовь — это то, что создаёт, то, что поддерживает [существование], то, что объединяет, то, что увековечивает. Имена — это то, что отделяет творения [друг от друга], не лишая их [при этом] силы любви.
Так возникли творения и названия творений. Так возник этот Мир и Его Язык. Если бы Мир лишился Языка, Он стал бы неотличим от не-мира . Если бы Мир лишился любви, Он погиб [бы].
Поэтому тот, кто не источает [вокруг себя] любовь, [уже] не получает её и от других, и [оттого] погибает.
[Поэтому] кто-то, глядя, не видит Мир; слыша, не слышит Речь. А кому-то Речь отдаёт своё тело, как страстная жена — любимому мужу.
Закрытая Книга, гл.3
Девочки, девушки, матери, бабушки! Это вы первыми услышите Мать! Вы первые поймёте [Её]! Ведь [именно] в вас [заключено] Моё начало, Моя сущность, Моя нежность, Моя красота, Моя любовь, Моя страсть, Моя покорность, Моя печаль, Моя грусть, Моё сострадание, Моё великое смирение,— вся, вся Моя душа!
Как же вам Меня не понять? Как же вам Меня не услышать? Как же вам Меня не обнять?
Гл.14
БЕСЕДА ДЕВЯТАЯ.
ЗЛО И ЕГО ЛИЧИНЫ.
“Враждуйте, народы, но трепещите, и внимайте, все отдалённые земли! Вооружайтесь, но трепещите; вооружайтесь, но трепещите! ...Саваофа — его чтите,... он — страх ваш, и он — трепет ваш! И будет он... камнем преткновения и скалою соблазна,... петлёю и сетью... И многие преткнутся, и упадут, и разобьются, и запутаются в сети, и будут уловлены...
...Горит гнев его, и пламя его сильно,... и язык его, как огонь поядающий... И будет в челюстях народов узда, направляющая к заблуждению.”
Библия (Исайя, 8:9; 30:27,28)
Л.Д. Учитель, мне хотелось бы поделиться с тобой своими сомнениями относительно природы того универсального начала, которое мы называем словом “Зло” — в самом широком смысле. Не лежит ли в самой природе вещей резкая полярность и постоянное напряжение между Добром и Злом? Возможен ли в принципе мир без Зла?
Мне пришла в голову такая аналогия: если словосочетание “правая рука” намекает на наличие “левой”, а существование Северного полюса возможно только в паре с Южным,— то не будет ли уместным предположение, что Бог и Добро, которое мы с Ним связываем, на самом деле неотделимы от своего отрицательного полюса? Как мы смогли бы отличать день от ночи, если бы ночи не существовало? Что мы знали бы о свете, если бы не было тьмы?...
А.С. Мне хорошо понятны твои сомнения. Всё, что ты сказала сейчас, на первый взгляд выглядит в высшей степени убедительным и очевидным до совершенной бесспорности. Однако, если ты вглядишься в эту проблему гораздо более пристально, ты увидишь, что дуализм и полярность Добра и Зла имеет совсем другую природу, совершенно отличную от дуализма и полярности “катода” и “анода”, “минуса” и “плюса”, Южного и Северного полюсов.
Основной признак Зла, по которому мы можем безошибочно отличить его от любых других полярностей — это его невосполнимая энтропийность. Зло абсолютно непродуктивно — ни само по себе, ни в симбиотической паре с чем бы то ни было. Зло всегда “паразитично”, так как существует и осуществляет себя только “за чужой счёт”. Поэтому Зло в мире — это как чревоточина в яблоке. Поэтому вопрос: “возможен ли мир без Зла?”,— так же нелеп, как и вопрос: “бывают ли яблоки без червяка внутри?”
Поэтому аналогия, использованная тобой, совершенно некорректна. Я приведу тебе другое сравнение, гораздо больше отвечающее реальности:
В человеческом организме могут обитать самые разные виды живых существ,— например, три сотни видов бактерий кишечной флоры и — наряду с ними — различные паразиты, например, глисты. Если человек примет лошадиную дозу антибиотиков и убъёт свои кишечные бактерии — он рискует погибнуть и сам, так как человеческий организм образует с этими бактериями, участвующими в процессах обмена веществ, нераздельное симбиотическое единство. Некоторые микробы, обитающие в человеке, и сам человек, нуждаются друг в друге, напрямую зависят друг от друга и рискуют погибнуть друг без друга. Понятно, поэтому, что им обоим — человеку и полезным микроорганизмам, внутри его обитающим,— лучше не конфликтовать, а “дружить”.
Но с внутренними паразитами, наоборот, “дружить” невозможно, даже если очень этого захотеть. Мир со своими паразитами невозможен и непредставим. С ними возможна только война — не на жизнь, а на смерть. Когда побеждает человеческий организм, паразит гибнет, а человек выживает и выздоравливает. Когда же побеждает его паразит — в итоге гибнут оба, так как паразит не способен жить вне чужого тела. Не имеет значения, “знает” или “не знает” сам паразит о том, что в любом случае он обречён на поражение. Он просто не может установить какие-то иные, не паразитические отношения с организмом. Такова уж его природа. Можешь пожалеть его за это, но твоё сочувствие ничуть не повлияет на его разрушительное поведение по отношению к человеческому организму, потому что чужая кровь, чужие соки и внутренности — это единственная пища паразита, а чужая боль, чужие страдания и муки — это единственный продукт его жизнедеятельности: чистое зло, гибельность, энтропия.
Если мы обратимся к миру людей, мы увидим, что любая индифферентность по отношению ко злу, любая терпимость или равнодушие — всегда гибельны. Это правило, где нет исключений.
Существует одна любопытная притча о некоем персидском мудреце, который жил в эпоху арабской оккупации Персии. Этот мудрец проповедовал “диалектику” и отрицал необходимость сопротивления “злу” со стороны “добра”.
“Всё это всего лишь Игра двух космических начал, двух братьев — Ормузда и Аримана” ,— говорил он.— “Эту Игру придумал их общий Отец — одинаково любящий обоих и никому из них не отдающий предпочтения. Поэтому никто из двух братьев никогда не сможет победить в этой Игре. Больше того, никто из них никогда не сможет стать победителем даже в одной конкретной “партии”.
Некий арабский шейх, узнав о мудреце, очень заинтересовался им и его учением. Он прискакал в селение, где жил мудрец, и встретился с ним. Вникнув в суть учения, шейх решил посмотреть, работает ли оно на практике. Для этого он вывел младшего сына мудреца во двор, и на глазах у отца хладнокровно перерезал ему горло. Но мудрец не смутился и, возвращаясь к себе в дом, сказал: “Всё это не более, чем игра: Ариман в очередной раз подшутил над своим любимым братом, божественным Ормуздом”.
На следующий день шейх решил продолжить свой эксперимент. Поздно вечером он ворвался в дом мудреца, и на его глазах изнасиловал его юную дочь. Но невозмутимый мудрец лишь зевнул, глядя на это, и спокойно удалился спать, приговаривая: “Всё это только милая игра двух резвящихся братьев, Ормузда и Аримана, и больше ничего”.
На третий день шейх выгнал мудреца из дома, посадил его на цепь и поселил в собачьей конуре, чтобы тот охранял покой шейха от ночных воров.
И очень скоро философ научился лаять на прохожих и грызть кость, совсем как настоящий цепной пёс. Зато говорить по-человечески и проповедовать своё “диалектическое учение” он совершенно разучился.
Вот так Зло, в лице жестокого шейха, опровергло благодушный релятивизм персидского “диалектика”: Зло, если ему не противодействовать, всегда выигрывает отдельные “партии” в этой космической “Игре”, причём выигрывает с разгромным для Добра счётом.
Мораль этой истории заключается ещё и в том, что человек, отказывающийся от сопротивления злу, устраняющийся от активной борьбы с ним, неизбежно становится сперва соучастником совершающегося зла, а затем, с неумолимой предрешёностью, и его жертвой.
Нормальное же отношение ко Злу может варьироваться только между стойким отвращением — и активным нравственным сопротивлением. Любая иная реакция на Зло — безразличие, равнодушие, невозмутимость, а тем более, самоотождествление с ним,— патологична и недостойна природы человека.
Л.Д. Всё это так, Учитель, но ведь в нашей реальной жизни проявления Зла вовсе не так очевидны, как в этой легенде. Зачастую Зло принимает облик, на первый взгляд весьма симпатичный. Как же нам научиться различать Зло в нашей повседневной действительности? Различать — чтобы знать, чему и как противодействовать.
А.С. Хорошо, что ты задала этот вопрос, Лена. Хотя сформулировать его в тысячу раз легче, чем на него ответить. Естественно, что Злу, в лице его носителей, совершенно невыгодно появляться на вид “с открытым забралом”. Только совершенный извращен...
Продолжение на следующей странцие...
