олжны избавить мир от этого нашествия паразитов раз и навсегда. Для этого нам необходимо выработать соответствующие идеологические “антитела” и создать духовные “вакцины”, способные успешно противостоять смертельно опасному “чумному поветрию”, поразившему такую удивительную разновидность жизни на нашей планете, как человечество.
Л.Д. Но ведь именно с появлением института государства четыре-пять тысяч лет тому назад, а также с возникновением монотеизма три с половиной тысячи лет назад, как принято считать, и начинается история человеческой культуры!
А.С. Сперва нужно принять во внимание, кем принято считать? Тем, кому это выгодно. А те, кому это выгодно, только что названы. Я же полагаю, что эта европоцентристская догма (а по глубиной своей сути, догма эпохи патриархата), в свете недавних открытий, о которых, может быть, мы позднее поговорим, не выдерживает никакой серьёзной критики. Дело обстоит ровно наоборот: четыре тысячи лет тому назад было положено начало упадку человеческого духа и постепенное его погружение в сумерки и потёмки,— вплоть до кромешной тьмы нашей эпохи. Внешние проекции духовной деградации мы могли в двадцатом веке видеть повсюду: Ипр, Освенцим, атомная бомба, Холокост, Чернобыль, ГУЛаг, “озоновая дыра”, “парниковый эффект”,— всё это придумали и осуществили как раз “цивилизованные люди” при галстуке и в хорошо начищенных сапогах, а отнюдь не “первобытные дикари” в одеждах из звериных шкур, заложившие фундамент человеческой культуры: добывшие огонь, приручившие все известные виды домашних животных, создавшие земледелие и письменность, поэзию и музыку, изобретшие колесо и все основные орудия труда...
Как уже было сказано, основные составляющие нашей так называемой “цивилизации” — это два уродливых порождения Патриархата: Государство и Монотеизм. И если мы присмотримся к ним поближе, мы сразу же увидим, что все они служили и служат не двигателем и не катализатором эволюции нашего вида, а ровно наоборот,— её тормозом и преградой.
Так, основное “достижение” Патриархата заключается в том, что он более чем на сорок столетий выбил из эволюционного и исторического процесса целую половину человеческого рода — её женскую половину. Если в равноправных сообществах Архаики значение женщины в жизни рода было поистине огромным, то в патриархальном обществе оно снизилось почти до нулевой отметки: за женщиной сохранилось лишь право на участие в простом биологическом “воспроизводстве населения”,— будто они не полноценные люди, а просто человеческие самки, “продуктивные матки”, приносящие мужчине-”животноводу” очередной “помёт молодняка”. В большинстве языков “цивилизованных” народов слова “человек” и “мужчина” — это прямые омонимы: “homo”, “man”, “homme”, ”hombre”... Вплоть до конца XVIII века женщин повсеместно покупали и продавали как домашний скот, а зачастую и вместе со скотом. В некоторых исламских странах судьба женщины и до сих пор равна стоимости уплаченного покупателем калыма. Если мы откроем любую книгу по истории любого государства, то нам сразу же бросится в глаза очевидный факт: эта история — на девять десятых — чисто-мужская история.
Что касается Государства, то его тормозящая функция не менее очевидна. Любое государство насквозь иерархично, то есть искусственно и насильственно поделено на “варны”, сословия и классы: на господ и рабов, на начальников и подчинённых, на аристократию и “быдло”... Одному Богу известно, сколько ломоносовых и кулибиных, эзопов и эпиктетов навсегда сгинуло в безвестности, не реализовав своих талантов только лишь потому, что их господа были чуть-чуть менее гуманны по отношению к своим рабам!
Что же касается Монотеизма, то это даже не тормоз, а неподъёмная гиря на шее человеческой эволюции. Многие раннехристианские “святые” “прославились и воссияли” в святцах лишь за то, что они особенно неутомимо и беспощадно, сравнительно с их подельниками, разрушали античные храмы, жгли библиотеки, как в Афинах и Александрии, и громили академии. Именно они ответственны за то, что к настоящему времени уцелело не более 10 % античных текстов и практически 0 % текстов и книг доколумбовой Америки и дохристианской Руси. В средние века века они пристрастились к сожжению живьём интеллектуалов и учёных, таких, как Джулио Ванини и Джордано Бруно, вместе с их книгами. Коперника спасла от костра только болезнь и смерть, а Галилея — только лжесвидетельство. Что касается ислама, то арабская учёность началась и закончилась на Аверроэсе и Авиценне ; за ними — пустота, вакуум, кромешная тьма. Иудеи проявили чуть больше терпимости к своим гениям, “всего лишь” угрожая побить Спинозу камнями и “всего лишь” доведя до самоубийства великого Уриэля Акосту тем, что, унижая его человеческое достоинство, раскладывали его перед входом в синагогу,— в качестве коврика для вытирания ног...
Л.Д. Но неужели внутри “цивилизованной экумены” не сохранилось ни одной зеленеющей ветви, сохраняющей живую связь с Архаикой?
А.С. А как же! Таких ветвей, хотя и заслонённых для постороннего наблюдателя мёртвыми корявыми сучьями, совсем не мало! Речь идёт о доктринах гилозоизма и панпсихизма, появившиеся именно на европейской почве . Там есть и свои “святцы”. Достаточно назвать такие имена, как, например, астроном Иоганн Кеплер, пантеист Барух Спиноза, Джордано Бруно — наш великий мученик и святой, зверски замученный попами за верность Истине и Жизни, а также Парацельс, Руссо, Геккель, Фехнер, Лейбниц, Шопенгауэр, Ницше, Генри Торо... Это первые и основные имена, приходящие на память. Их можно дополнить именами наших с тобой современников-анимистов: писатель Карлос Кастанеда, мудрый целитель Порфирий Иванов, биолог Теренс Маккена, музыкант Дмитрий Покровский, художник-язычник Константин Васильев, проникновенный и тонкий мистик Владимир Налимов, британский учёный Дж.Лавлок, великий “паразитолог” и бунтарь Ги Дебор, “лютый волхв” и яркий мыслитель Доброслав...
Для более полной генеалогии этих живых европейских ветвей необходим небольшой экскурс в прошлое (при котором, как я чувствую, мне не избежать повторения уже произнесённого, но уже в ином ракурсе).
Итак, в самом начале бронзового века (пять — пять с половиной тысяч лет тому назад) впервые возникла и вскоре почти повсеместно утвердилась так называемая “отцовская матрица” организации общества, основными чертами которой являются: жёсткая структурная иерархия и разделение общества на четыре основных “варны”, класса, сословия: жрецы, цари, граждане (крестьяне, ремесленники и торговцы) и рабы (или парии, шудры, дасы, отверженные, неприкасаемые и всякий деклассированный элемент); управление обществом при помощи явного или скрытого насилия и подавления (аристократией — плебса, партией — народа, или, как в странах с современными “либеральными” и “демократическими” системами, Большинством — Меньшинства); религии и культы, верховным божеством которых всегда является “бог-отец”: Зевс, Юпитер, Молох, Иегова, Саваоф, Аллах, Один, Вотан... — Это было время, когда людям не казалось диким и абсурдным антропоморфизмом наделение Бога отчётливыми мужскими половыми признаками.
“Отцовская матрица” — один из основных виновников нравственной и духовной деградации человечества — действовала безотказно вплоть до второй половины восемнадцатого века, когда она впервые дала сбой и постепенно перестала отвечать изменяющимся условиям.
В эпоху “великой французской революции” впервые имела место бессознательная попытка сделать шаг в сторону от “отцовской матрицы”. Это выразилось в гонениях на католичество и в робеспьеровских потугах создать культ некоего “верховного божества” (слово среднего рода!), и в замене традиционной христианской триады (“бог-отец”, “бог-сын” и “святой дух”,— все три имени мужского рода) на новую странную триаду масонского происхождения: Свобода, Равенство, Братство...
Л.Д. По-французски все три имени — женского рода!
А.С. Вот именно. Параллельно с этим, на другом конце света, в Индии, огромную популярность приобрёл культ Великой Матери — богини Дурги (Кали), а в Иране возникло учение Бахаи, в котором Создатель наделялся признаками обоих полов. В арабском мире в то же самое время некоторые суфии также проповедовали “двуполость” Божества, за что и подвергались нещадным преследованиям со стороны ортодоксов.
Все эти начавшиеся тогда процессы объективно означали начало плавного отхода от “отцовской матрицы” социального подавления и насилия по направлению к, так сказать, “отцовско-материнской матрице” общественного партнёрства и сотрудничества. И христианский фундаментализм начал утрачивать свои позиции не столько ввиду больших успехов позитивистской и плоско-материалистической науки того времени, сколько из-за разверзшейся пропасти между христианской догматикой с её мужской “троицей” — и бессознательными процессами, происходящими в душах людей, где в то время вектор трансцендентных устремлений невидимо разворачивался от безжизненного Настоящего к возможному Будущему (оно же, отчасти, и глубокое Прошлое: прошлое не традиций, но Архаики).
Каковы явные признаки неумолимого вхождения в наш мир Новой Архаики и триумфального возрождения Древа Жизни?
Это и дробление общества на множество обособленных мультикультурных кластеров (что равнозначно новому разделению общества на общины или племена), и движение хиппи с его отказом от всех патриархальных ценностей и от пуританской морали, навязываемой гадким западным истэблишментом, и рок-н-ролл с его глубоко архаической ритмикой, и распространение психоделиков, столь же широкое, как при “первобытно-общинном строе” (пейот, псилоцибиновые грибы, скифская конопля, красные мухоморы,— весь фармацевтический арсенал первобытного шамана!)
Но драматизм современной ситуации заключается в том, что отжившее старое распадается куда как быстрее, чем создаётся, структурируется и расцветает живое и новое. Отсюда и всеобщее тяжкое настроение потерянности, безвременья и духовного вакуума, особенно в России.
Современное состояние — это состояние перенасыщенного раствора соли: достаточно бросить в эту противоестественно жидкую бурду крупинку настоящей кристаллической соли, как тотчас, мощно и неудержимо начнётся цепная реакция кристаллизации Новой Архаики в чёткие структурные формы. И никакие силы, ни адские, ни человеческие, не в состоянии будут воспрепятствовать тому, что должно совершиться.
Если мы согласны с тем, что вселенная не мертва, не абсурдна, не брошена Богом на произвол судьбы,— мы должны не препятствовать наступающей новой реальности, а всемерно способствовать её осуществлению, ибо это Будущее имеет свою цель, имеет свои причины, и мы должны помочь им стать воплощёнными следствиями, даже если мы не всегда способны предсказать формы, в которые выльются назревающие трансформации планетарного масштаба.
Тут важно иметь ввиду вот что: каждый, кто отворачивается от наступающего нового Будущего, уходя в Прошлое национальных, культурных или религиозных традиций, придёт к такому же духовному краху, что и человек, отождествляющий себя только с новым и не проявляющим никакого внимания и интереса к глубокой Архаике. Их общая ошибка заключается в сужении диапазона своего мировидения вместо того, чтобы сокрушить свой собственный обскурантизм и отождествиться с куда более широким и глубоким Сознанием, содержащим в Себе всё Прошлое и всё Будущее.
Л.Д. Я боюсь, что многим может покажется бездоказательной идеализацией твоё отношение к Архаике. Обычно люди ассоциируют с Архаикой отнюдь не мирный рай Чатал-Хююка, Аркаима и Арья-Ваэджа , не восхитительные фрески пещер-святилищ кроманьонцев и не магическое приручение всех видов так называемых “домашних животных”; не обретение огня и не изобретение земледелия, а что-то совсем другое: человеческие жертвоприношения и каннибализм, суровая “борьба за выживание” и перманентные кровавые межплеменные “разборки”, охота на мамонтов и необузданные ритуальные плясы вокруг ночного костра... Именно таким видит обыватель наше глубокое прошлое.
Как он может любить своих пращуров, если в качестве первопредка ему предлагают — на выбор — или туп...
Продолжение на следующей странцие...
