ned splendour of Ignorance; Встают в великолепии ума Неведения лунном;
Even now the deathless Lover's touch we feel: Даже сейчас бессмертного Возлюбленного мы ощущаем касание;
If the chamber's door is even a little ajar, Если дверь комнаты чуть-чуть приоткрыта,
What then can hinder God from stealing in Что тогда может воспрепятствовать вхождению Бога,
Or who forbid his kiss on the sleeping soul? Кто воспрепятствует его поцелую спящей души?
Already God is near, the Truth is close: Бог уже близко, Правда близка:
Because the dark atheist body knows him not, Если темное, атеистическое тело не знает его,
Must the sage deny the Light, the seer his soul? Должен мудрец отрицать Свет, свою душу - провидец?
I am not bound by thought or sense or shape; Я не связана ни мыслью, ни чувством, ни формой;
I live in the glory of the Infinite, Я живу в славе Бесконечного,
I am near to the Nameless and Unknowable, Я близка к Непостижимому и Безымянному,
The Ineffable is now my household mate. И Невыразимый сейчас в моем доме - супруг.
But standing on Eternity's luminous brink Но, стоя на краю светлом Вечного,
I have discovered that the world was He; Я раскрыла, что мир - это Он;
I have met Spirit with spirit, Self with self, Я встретила Дух духом, собою - Себя,
But I have loved too the body of my God. Но я полюбила и моего Бога тело.
I have pursued him in his earthly form. Я преследовала его в его земной форме.
A lonely freedom cannot satisfy Удовлетворить одинокая свобода не может
A heart that has grown one with every heart: Сердце, что стало с каждым сердцем единым:
I am a deputy of the aspiring world, Я - депутат мира стремящегося,
My spirit's liberty I ask for all." Моего духа свободу я прошу ради всех".
Then rang again a deeper cry of Death. Затем вновь зазвенел более глубокий крик Смерти.
As if beneath its weight of sterile law Словно под тяжестью своего закона бесплодного,
Oppressed by its own obstinate meaningless will, Угнетенный своей собственной упрямой бессмысленной Волей,
Disdainful, weary and compassionate, Пренебрежительный, утомленный и сострадательный,
It kept no more its old intolerant sound, Прежний, нетерпимый тон он больше не нес,
But seemed like life's in her unnumbered paths А казался теперь голосом жизни, в ее неисчислимых путях
Toiling for ever and achieving nought Трудящейся вечно и ничего не достигшей,
Because of birth and change, her mortal powers Из-за рождения и изменения, ее смертные силы,
By which she lasts, around the term-posts fixed Которыми она длится, прикованы к пограничным столбам
Turning of a wide circling aimless race Широкого кружения расы бесцельной,
Whose course for ever speeds and is the same. Чей ход все время спешит и остается все прежним.
In its long play with Fate and Chance and Time В его долгой игре с Судьбою, со Случаем, Временем,
Assured of the game's vanity lost or won, Убежденный в тщете победы и поражения в игре,
Crushed by its load of ignorance and doubt Подавленный своим грузом неведения и сомнения,
Which knowledge seems to increase and growth to enlarge, Который знание, похоже, лишь увеличивает и расширяет,
The earth-mind sinks and it despairs and looks Земной разум отчаивается, сникает и выглядит
Old, weary and discouraged on its work. Старым, усталым и обескураженным работой своей.
Yet was all nothing then or vainly achieved? Но разве при этом все было ничем, напрасно достигнуто?
Some great thing has been done, some light, some power Что-то великое сделано было, некий свет, некая сила,
Delivered from the huge Inconscient's grasp: Освобожденная от Несознания огромного хватки:
It has emerged from night; it sees its dawns Она появилась из ночи; рассветы свои она видит,
Circling for ever though no dawn can stay. Вечно кружащие, хотя ни один рассвет остаться не может.
This change was in the godhead's far-flung voice; Эта перемена была в далеко летящем голосе бога;
His form of dread was altered and admitted Его форма страха изменилась и допустила
Our transient effort at eternity, Наше скоротечное усилие к вечности,
Yet flung vast doubts of what might else have been Хотя наброшены еще сомнения обширные
On grandiose hints of an impossible day. На грандиозные намеки невозможного дня.
The great voice surging cried to Savitri: Поднимаясь, великий голос крикнул Савитри:
"Because thou knowst the wisdom that transcends "Раз знаешь ты мудрость, что превосходит
Both veil of forms and the contempt of forms, И вуаль форм, и презрение форм,
Arise delivered by the seeing gods. Встань, богами освобожденная видящими.
If free thou hadst kept thy mind from life's fierce stress, Если свободным ты сохранила свой разум от жизни стресса свирепого,
Thou mightst have been like them omniscient, calm. Ты могла бы стать как они, спокойной, всезнающей.
But the violent and passionate heart forbids. Но запрещает неистовое и страстное сердце.
It is the storm bird of an anarch Power Оно - буревестник анархической Силы,
That would upheave the world and tear from it Что мир желает поднять и оторвать от него
The indecipherable scroll of Fate, Нерасшифруемый свиток Судьбы,
Death's rule and Law and the unknowable Will. Закон и правило Смерти и непостижимую Волю.
Hasteners to action, violators of God Спешащие действовать, нарушители Бога
Are these great spirits who have too much love, Есть эти великие духи, те, у кого слишком много любви,
And they who formed like thee, for both art thou, И те, кто как ты сформирован,
Have come into the narrow bounds of life В узкие границы жизни пришли
With too large natures overleaping time. С натурой слишком широкой, опережающей время.
Worshippers of force who know not her recoil, Поклоняющиеся силе, к ней не испытывая ужаса,
Their giant wills compel the troubled years. Их гигантские воли потревоженные года вынуждают.
The wise are tranquil; silent the great hills Мудрый спокоен; горы молчаливы великие,
Rise ceaselessly towards their unreached sky, Что встают непрестанно к недостижимому небу,
Seated on their unchanging base, their heads Что сидят на своей неизменной основе, их головы
Dreamless in heaven's immutable domain. Не грезят в неизменных владениях неба.
On their aspiring tops, sublime and still, На свои устремленные вершины, величественные и спокойные,
Lifting half-way to heaven the climbing soul Поднимая на пол пути к небу душу взбирающуюся,
The mighty mediators stand content Могучие посредники стоят довольные
To watch the revolutions of the stars: Тем, чтобы наблюдать революции звезд:
Motionlessly moving with the might of earth, Двигаясь с мощью земли неподвижно,
They see the ages pass and are the same. Они видят, как эпохи проходят, и остаются все прежними.
The wise think with the cycles, they hear the tread Мудрый мыслит эпохами, они слушают поступь
Of far-off things; patient, unmoved they keep Далеких вещей; терпеливые, незадеваемые, они хранят
Their dangerous wisdom in their depths restrained, Свою опасную мудрость в своих глубинах сдержанной,
Lest man's frail days into the unknown should sink Что бы не погрузились в неведомое хрупкие дни человека,
Dragged like a ship by bound leviathan Влекомого, как связанный левиафаном корабль
Into the abyss of his stupendous seas. В пучину его громадных морей.
Lo, how all shakes when the gods tread too near! Смотри, как дрожит все, когда боги слишком близко ступают!
All moves, is in peril, anguished, torn, upheaved. Все в движении, опасности, муке, разрываемое и поднимаемое.
The hurrying aeons would stumble on too swift Торопящиеся эпохи запнулись бы, если б слишком спешили,
If strength from heaven surprised the imperfect earth Если бы сила с небес застала врасплох несовершенную землю
And veilless knowledge smote these unfit souls. И незавуалированное знание поразило бы эти непригодные души.
The deities have screened their dreadful power: Божества скрыли их ужасную силу:
God hides his thought and, even, he seems to err. Бог спрятал свою мысль и даже кажется, что он заблуждается.
Be still and tardy in the slow wise world. Будь тиха и медлительна в мудром и медленном мире.
Mighty art thou with the dread goddess filled, Ты могуча, ужасной богиней наполнена.
To whom thou criedst at dawn in the dim woods. К которой ты взывала в тумане лесов на рассвете.
Use not thy strength like the wild Titan souls! Не используй свою силу, как дикие души Титанов!
Touch not the seated lines, the ancient laws, Не касайся установленных линий, древних законов,
Respect the calm of great established things." Уважай покой великих, утвержденных вещей".
But Savitri replied to the huge god: Но Савитри ответила огромному богу:
"What is the calm thou vauntst, O Law, O Death? "Какой тишиной ты бахвалишься, о Закон, о Смерть?
Is it not the dull-visioned tread inert Разве что с тупым взглядом инертно ступающих
Of monstrous energies chained in a stark round Энергий чудовищных, скованных в круге застывшем,
Soulless and stone-eyed with mechanic dreams? Бездушных и каменноглазых с механическими грезами?
Vain the soul's hope if changeless Law is all: Напрасна надежда души, если неизменный Закон - это все:
Ever to the new and the unknown press on Всегда ради нового и неизвестного продолжают настаивать
The speeding aeons justifying God. Эпохи спешащие, Бога оправдывая.
What were earth's ages if the grey restraint Какими бы были эры земные, если бы серая сдержанность
Were never broken and glories sprang not forth Никогда не была б взломана и великолепия вперед бы не прыгнули,
Bursting their obscure seed, while man's slow life Взрывая свое неясное семя, когда бы медленная жизнь человека
Leaped hurried into sudden splendid paths Не прыгнула в спешке на внезапные великолепные тропы,
By divine words and human gods revealed? Божественными словами и человеческими богами открытые?
Impose not upon sentient minds and hearts Не навязывай живым сердцам и умам
The dull fixity that binds inanimate things. Неодушевленных вещей тупую фиксированность.
Well is the unconscious rule for the animal breeds Бессознательное правило хорошо для животного племени,
Content to live beneath the immutable yoke; Довольного жизнью под неизменным ярмом:
Man turns to a nobler walk, a master path. Человек поворачивает к более благородной прогулке, хозяин пути.
I trample on thy law with living feet; Я наступаю на твой закон живою ногою,
For to arise in freedom I was born. Ибо подняться в свободе я была рождена.
If I am mighty let my force be unveiled Если я могуча, дай моей силе раскрыться
Equal companion of the dateless powers, Равным компаньоном сил незапамятных,
Or else let my frustrated soul sink down Либо дай моей бесполезной душе погрузиться,
Unworthy of Godhead in the original sleep. Божества недостойной, в сон первозданный.
I claim from Time my will's eternity, Я у Времени требую моей воли вечность,
God from his moments." Death replied to her, Из его секунд - Бога". Смерть:
"Why should the noble and immortal will "Почему благородная и бессмертная воля
Stoop to the petty works of transient earth, Должна нисходить до ничтожных трудов скоротечной земли,
Freedom forgotten and the Eternal's path? Забыв свободу и путь Вечного?
Or is this the high use of strength and thought, Или это высокое использование силы и мысли -
To struggle with the bonds of death and time Бороться с узами смерти и времени,
And spend the labour that might earn the gods Вкладывать труд, который мог богов заслужить,
And battle and bear agony of wounds Биться и терпеть агонию ран,
To grasp the trivial joys that earth can guard Хватать тривиальные радости, что земля хранить может
In her small treasure-chest of passing things? В своем маленьком сундуке для сокровищ преходящих вещей?
Child, hast thou trodden the gods beneath thy feet Дитя, ты попираешь ногою богов,
Only to win poor shreds of earthly life Лишь чтобы жалких кусков от земной жизни добиться
For him thou lov'st cancelling the grand release, Для любимого, отвергая освобождение главное,
Keeping f...
Продолжение на следующей странцие...
