rom early rapture of the heavens Удерживая от близкого восторга небес
His soul the lenient deities have called? Его душу, которую снисходительные боги позвали?
Are thy arms sweeter than the courts of God?" Или твои руки слаще, чем площади Бога?"
She answered, "Straight I trample on the road Она ответила: "Прямо я иду по дороге,
The strong hand hewed for me which planned our paths. Что проложили мне сильные руки, которые пути наши планируют.
I run where his sweet dreadful voice commands Я бегу, где его сладкий, страшный голос командует,
And I am driven by the reins of God. Поводья Бога мной управляют.
Why drew he wide his scheme of mighty worlds Почему чертит он свою широкую схему могучих миров
Or filled infinity with his passionate breath? Или наполняет бесконечность своим страстным дыханием?
Or wherefore did he build my mortal form Зачем он создал мою смертную форму
And sow in me his bright and proud desires, И во мне свои яркие и гордые желания посеял,
If not to achieve, to flower in me, to love, Если не для того, чтобы достигать, цвести во мне и любить,
Carving his human image richly shaped Вырезая свой богато сформированный человеческий образ
In thoughts and largenesses and golden powers? В мыслях, в обширностях и золотых силах?
Far Heaven can wait our coming in its calm. Далекое Небо может ждать нашего прихода в свой покой.
Easy the heavens were to build for God. Легко небеса было Богу построить.
Earth was his difficult matter, earth the glory Земля его трудным делом была, земля славу
Gave of the problem and the race and strife. Давала проблемы, расы, борьбы.
There are the ominous masks, the terrible powers; Там есть зловещие маски, ужасные силы;
There it is greatness to create the gods. Там величие - богов создавать.
Is not the spirit immortal and absolved Разве дух, бессмертный и вольный,
Always, delivered from the grasp of Time? Не свободен от хватки Времени?
Why came it down into the mortal's Space? Почему он пришел в Пространство смертного, вниз?
A charge he gave to his high spirit in man В человеке своему высокому духу Бог дал поручение
And wrote a hidden decree on Nature's tops. И написал скрытый декрет на вершинах Природы.
Freedom is this with ever seated soul, Это - свобода с душой навеки усаженной,
Large in life's limits, strong in Matter's knots, Обширной в границах жизни, в путах Материи сильной,
Building great stuff of action from the worlds Строящей из миров вещество великое действия,
To make fine wisdom from coarse, scattered strands Чтобы делать прекрасную мудрость на месте грубо отброшенной пряди
And love and beauty out of war and night, И любовь, и красоту - из войны и из ночи,
The wager wonderful, the game divine. Божественная игра, чудесная ставка.
What liberty has the soul which feels not free Что за свободу имеет душа, которая не ощущает свободу,
Unless stripped bare and cannot kiss the bonds Если не обнажилась она и не смогла поцеловать те оковы,
The Lover winds around his playmate's limbs, Что Возлюбленный обвил вокруг членов его партнера в игре,
Choosing his tyranny, crushed in his embrace? Предпочтя его тиранию, в его объятия упав?
To seize him better with her boundless heart Чтоб прижать его крепче к своему безграничному сердцу,
She accepts the limiting circle of his arms, Она принимает ограничивающий круг его рук,
Bows full of bliss beneath his mastering hands Сгибается, полная блаженства, под его руками владеющими,
And laughs in his rich constraints, most bound, most free. И смеется в его крепком объятии; чем более связана, тем более свободна.
This is my answer to thy lures, O Death." Таков мой ответ на твои соблазны, о Смерть".
Immutable, Death's denial met her cry: Неизменное отрицание Смерти крик ее встретило:
"However mighty, whatever thy secret name "Как бы ни была ты могуча, каково бы ни было твое тайное имя,
Uttered in hidden conclaves of the gods, Произнесенное на тайных конклавах богов,
Thy heart's ephemeral passion cannot break Твоего сердца эфемерная страсть не может разрушить
The iron rampart of accomplished things Железную стену завершенных вещей,
With which the great Gods fence their camp in Space. Которой великие Боги огородили их лагерь в Пространстве.
Whoever thou art behind thy human mask, Кто бы ты ни была за своей человеческой маской,
Even if thou art the Mother of the worlds Даже если ты - миров Мать
And pegst thy claim upon the realms of Chance, И бросаешь свое требование царствам Случая,
The cosmic Law is greater than thy will. Космический Закон более велик, чем твоя воля,
Even God himself obeys the Laws he made: Даже сам Бог повинуется Законам, им созданным:
The Law abides and never can it change, Закон действует и никогда отменен быть не может,
The Person is a bubble on Time's sea. Личность - на море Времени лишь пузырек.
A forerunner of a greater Truth to come, Предвестница более великой Правды грядущей,
Thy soul creator of its freer Law, Твоя душа - своего более свободного Закона создательница,
Vaunting a Force behind on which it leans, Хвалящаяся Силой за нею, на которую она опирается,
A Light above which none but thou hast seen, Светом свыше, которого никто кроме тебя не видел,
Thou claimst the first fruits of Truth's victory. Ты требуешь победы Правды первых плодов.
But what is Truth and who can find her form Но что есть Правда и кто может найти ее форму
Amid the specious images of sense, Среди обманчивых образов чувства,
Amid the crowding guesses of the mind Среди толп гостей разума
And the dark ambiguities of a world И темных неопределенностей мира,
Peopled with the incertitudes of Thought? Населенного неуверенностями Мысли?
For where is Truth and when was her footfall heard Ибо где есть Правда, и когда была ее поступь слышна
Amid the endless clamour of Time's mart Среди нескончаемого шума базара Времени,
And which is her voice amid the thousand cries Который голос ее среди тысячи криков,
That cross the listening brain and cheat the soul? Что пересекают слушающий мозг и душу обманывают?
Or is Truth aught but a high starry name Или Правда - это высокое, но звездное имя
Or a vague and splendid word by which man's thought Или неясное и великолепное слово, которым мысль человека
Sanctions and consecrates his nature's choice, Санкционирует и освящает выбор своей природы,
The heart's wish donning knowledge as its robe, Желание сердца, надевающее знание как свое платье,
The cherished idea elect among the elect, Идея взлелеянная, избранная среди избранных,
Thought's favourite mid the children of half-light Фаворит мысли среди детей сумерек,
Who high-voiced crowd the playgrounds of the mind Который, высокоголосый, наполняет игровые площадки ума
Or people its dormitories in infant sleep? Или заселяет свои дортуары в младенческом сне?
All things hang here between God's yes and no, Все здесь висит между да Бога и нет,
Two Powers real but to each other untrue, Две Силы реальны, но друг для друга неправильны,
Two consort stars in the mooned night of mind Два супруга, звезды в лунной ночи ума,
That towards two opposite horizons gaze, Что клонятся к двум противоположным сторонам горизонта,
The white head and black tail of the mystic drake, Белая голова и черный хвост мистического селезня,
The swift and the lame foot, wing strong, wing broken Быстрые и хромые ноги, мощные крылья и сломанные,
Sustaining the body of the uncertain world, Тело неуверенного мира поддерживающие,
A great surreal dragon in the skies. Великий сюрреальный дракон в небесах.
Too dangerously thy high proud truth must live Слишком в большой опасности должна жить твоя высокая и гордая правда,
Entangled in Matter's mortal littleness. Пойманная в смертную малость Материи.
All in this world is true, yet all is false: Все в этом мире есть правда, и все - ложь:
Its thoughts into an eternal cipher run, Его мысли в вечный шифр бегут,
Its deeds swell to Time's rounded zero sum. Его дела разбухают в круглую нулевую сумму Времени.
Thus man at once is animal and god, Так, человек - бог и, одновременно, животное,
A disparate enigma of God's make Несоизмеримая загадка, что создана Богом,
Unable to free the Godhead's form within, Форму Божества внутри освободить неспособная,
A being less than himself, yet something more, Существо меньшее, чем он сам и, в то же время, нечто большее,
The aspiring animal, the frustrate god Стремящееся животное, в тщету ввергнутый бог,
Yet neither beast nor deity but man, И не зверь, и не божество, человек,
But man tied to the kind earth's labour strives to exceed Но человек, привязанный к земному труду, старается его превзойти,
Climbing the stairs of God to higher things. Поднимаясь по ступенькам Бога к вещам более высоким.
Objects are seemings and none knows their truth, Объекты есть кажимость, и никто не знает их правды,
Ideas are guesses of an ignorant god. Идеи - это предположения бога невежественного.
Truth has no home in earth's irrational breast: Нет дома у Истины в земной иррациональной груди:
Yet without reason life is a tangle of dreams, И, все же, жизнь без рассудка есть клубок грез,
But reason is poised above a dim abyss Но рассудок покоится над смутной пучиной
And stands at last upon a plank of doubt. И стоит на планке сомнения.
Eternal truth lives not with mortal men. Вечная истина со смертными людьми не живет.
Or if she dwells within thy mortal heart, Или, если она живет внутри твоего смертного сердца,
Show me the body of the living Truth Покажи мне живой Истины тело
Or draw for me the outline of her face Или обрисуй мне черты ее лика,
That I too may obey and worship her. Чтобы я тоже мог повиноваться и служить ей.
Then will I give thee back thy Satyavan. Тогда я отдам тебе назад твоего Сатьявана.
But here are only facts and steel-bound Law. Но только факты здесь есть и Закон с его стальными границами.
This truth I know that Satyavan is dead Я знаю ту правду, что мертв Сатьяван
And even thy sweetness cannot lure him back. И даже твоя сладость привлечь его обратно не сможет.
No magic Truth can bring the dead to life, Нет магической Правды, что оживила бы мертвого,
No power of earth cancel the thing once done, Нет такой силы земли, что могла б отменить некогда сделанное,
No joy of the heart can last surviving death, Нет радости сердца, что могла б, пережив смерть, продолжаться,
No bliss persuade the past to live again. Нет блаженства, что убедило б снова жить прошлое.
But Life alone can solace the mute Void Одна лишь Жизнь немую Пустоту может скрасить
And fill with thought the emptiness of Time. И наполнить мыслью бессодержательность Времени.
Leave then thy dead, O Savitri, and live." Оставь тогда своего мертвеца и живи, о Савитри".
The Woman answered to the mighty Shade, Женщина ответила Тени могучей,
And as she spoke, mortality disappeared; И когда она говорила, смертность исчезла;
Her Goddess self grew visible in her eyes, Ее Богиня сама в ее глазах стала зрима,
Light came, a dream of heaven, into her face. На ее лик лег свет, греза небес:
"O Death, thou too art God and yet not He, "О Смерть, ты тоже есть Бог, но, однако, не Он,
But only his own black shadow on his path А лишь его собственная темная тень на дороге его,
As leaving the Night he takes the upward Way Когда, оставляя Ночь, он начинает Путь вверх
And drags with him its clinging inconscient Force. И тянет за собой свою несознательную Силу цепляющуюся.
Of God unconscious thou art the dark head, Ты - бессознательный и темный лик Бога,
Of his Ignorance thou art the impenitent sign, Его Неведения знак нераскаявшийся,
Of its vast tenebrous womb the natural child, Ребенок родной обширного и темного лона Неведения,
On his immortality the sinister bar. Зловещий запор на бессмертии Бога.
All contraries are aspects of God's face. Все противоположности есть лица Бога аспекты.
The Many are the innumerable One, И Много - это неисчислимый Один,
The One carries the multitude in his breast; Один несет в своей груди множество;
He is the...
Продолжение на следующей странцие...
