Awake, he is the Eternal and Supreme. Проснувшийся, он есть Вечный, Всевышний.
Above was the brooding bliss of the Infinite, Свыше размышляющее блаженство Бесконечного было,
Its omniscient and omnipotent repose, Его всезнающий и всемогущий покой,
Its immobile silence absolute and alone. Его неподвижная тишина, уединенная и абсолютная.
All powers were woven in countless concords here. Все силы были здесь сплетены в неисчислимом согласии.
The bliss that made the world in his body lived, Блаженство, что сделало мир, в его теле жило.
Love and delight were the head of the sweet form. Любовь и восторг были главою сладостной формы.
In the alluring meshes of their snare В их силков соблазнительные петли
Recaptured, the proud blissful members held Возвращенными полные блаженства члены владели
All joys outrunners of the panting heart Всеми радостями, скороходами стучащего сердца,
And fugitive from life's outstripped desire. И беглецом из опереженного желания жизни.
Whatever vision has escaped the eye, Всякое видение бежало от глаз,
Whatever happiness comes in dream and trance, Всякое счастье входило в грезу и транс,
The nectar spilled by love with trembling hands, Нектар, пролитый дрожащими руками любви,
The joy the cup of Nature cannot hold, Радость, которую не может удержать чаша Природы,
Had crowded to the beauty of his face, Наполняли красоту его лика,
Were waiting in the honey of his laugh. Ждали в меде его смеха.
Things hidden by the silence of the hours, Вещи, скрытые тишиною часов,
The ideas that find no voice on living lips, Идеи, что не находят на живых устах выражения,
The soul's pregnant meeting with infinity Полная смысла встреча души с бесконечностью
Had come to birth in him and taken fire: Пришли в нем родиться и взяли огонь:
The secret whisper of the flower and star Тайный шепот цветка и звезды
Revealed its meaning in his fathomless look. Свой смысл обнаружил в его взгляде бездонном.
His lips curved eloquent like a rose of dawn; Его уста, как роза рассвета, красноречиво изогнуты;
His smile that played with the wonder of the mind Его улыбка, что играла с удивлением разума
And stayed in the heart when it had left his mouth И оставалась в сердце, слетев с его уст,
Glimmered with the radiance of the morning star Утренней звезды лучились сиянием,
Gemming the wide discovery of heaven. Украшающей широкое раскрытие неба.
His gaze was the regard of eternity; Его взгляд был вниманием вечности;
The spirit of its sweet and calm intent Ее спокойного и сладкого намерения дух
Was a wise home of gladness and divulged Был мудрым домом довольства и разглашал
The light of the ages in the mirth of the hours, Свет эпох в весельи часов,
A sun of wisdom in a miracled grove. Солнце мудрости в роще чудесной.
In the orchestral largeness of his mind В оркестровой широте его разума
All contrary seekings their close kinship knew, Все противоположные поиски узнавали родство свое близкое,
Rich-hearted, wonderful to each other met Богатые сердцем, друг друга находили чудесными
In the mutual marvelling of their myriad notes В обоюдном удивлении мириадов их нот
And dwelt like brothers of one family И, как братья одной семьи, жили,
Who had found their common and mysterious home. Что нашли свой общий мистический дом.
As from the harp of some ecstatic god Как с арфы какого-то бога восторженного
There springs a harmony of lyric bliss Там гармония лирического блаженства играла,
Striving to leave no heavenly joy unsung, Стараясь не оставить невоспетой ни одной небесной радости,
Such was the life in that embodied Light. Такой была жизнь в Свете том воплощенном.
He seemed the wideness of a boundless sky, Он казался мудростью безграничного неба,
He seemed the passion of a sorrowless earth, Он земли безгорестной страстью казался,
He seemed the burning of a world-wide sun. Он казался пылом широкого во весь мир солнца.
Two looked upon each other, Soul saw Soul. Двое друг на друга смотрели, Душа видела Душу.
Then like an anthem from the heart's lucent cave Затем, словно гимн из пещеры сердца прозрачной,
A voice soared up whose magic sound could turn Ввысь голос поднялся, чей магический звук мог превратить
The poignant weeping of the earth to sobs Земли рыдание мучительное
Of rapture and her cry to spirit song. В плач восторга, ее крик - в духовную песню:
"O human image of the deathless word, "О человеческий образ бессмертного слова,
How hast thou seen beyond the topaz walls Как ты увидела за топазными стенами
The gleaming sisters of the divine gate, Блестящих сестер божественных врат,
Summoned the genii of their wakeful sleep, Вызвала гения их неусыпного сна
And under revelation's arches forced И под откровения аркой заставила
The carved thought-shrouded doors to swing apart, Резные, мыслью окутанные двери широко распахнуться,
Unlocked the avenues of spiritual sight Открыла перспективы духовного зрения
And taught the entries of a heavenlier state И изучила более небесного состояния входы
To thy rapt soul that bore the golden key? В твою восхитительную душу, что несет ключ золотой?
In thee the secret sight man's blindness missed В тебе тайное зрение человеческую слепоту миновало
Has opened its view past Time, my chariot-course, И открыло прошлое Время, путь моей колесницы,
And death, my tunnel which I drive through life И смерть, мой тоннель, по которому я еду сквозь жизнь,
To reach my unseen distances of bliss. Чтобы достигнуть своих незримых далей блаженства.
I am the hushed search of the jealous gods Я - стихший поиск ревнивых богов,
Pursuing my wisdom's vast mysterious work Преследующих обширный, мистический труд моей мудрости,
Seized in the thousand meeting ways of heaven. Пойманный в тысячах путях неба встречающихся.
I am the beauty of the unveiled ray Я - незавуалированного Луча красота,
Drawing through the deep roads of the infinite night Влекущая через глубокие пути нескончаемой ночи
The unconquerable pilgrim soul of earth Непобедимого пилигрима, душу земли,
Beneath the flaring torches of the stars. Под вспыхивающими факелами звезд.
I am the inviolable Ecstasy; Я - нерушимый Экстаз;
They who have looked on me, shall grieve no more. Те, кто на меня посмотрели, горя больше не знают.
The eyes that live in night shall see my form. Глаза, что живут в ночи, мою форму увидят.
On the pale shores of foaming steely straits На бледных берегах пенящихся железных проливов,
That flow beneath a grey tormented sky, Что струятся под серым измученным небом,
Two powers from one original ecstasy born Две силы, из одного первозданного экстаза рожденные,
Pace near but parted in the life of man; Идут рядом, но разлучены в жизни людей;
One leans to earth, the other yearns to the skies: Одна к земле клонится, другая тянется к небу:
Heaven in its rapture dreams of perfect earth, Небо в своих восторженных грезах о совершенной земле,
Earth in its sorrow dreams of perfect heaven. Земля в своих печальных мечтах о небесах совершенных.
The two longing to join, yet walk apart, Обе, страстно объединиться желая, порознь, тем не менее, идут,
Idly divided by their vain conceits; Бесплодно разделенные своим пустым самомнением;
They are kept from their oneness by enchanted fears; Колдовскими страхами от единства удержанные,
Sundered mysteriously by miles of thought, Мистично разлученные милями мысли,
They gaze across the silent gulfs of sleep. Сквозь безмолвные бездны сна они смотрят.
Or side by side reclined upon my vasts Или разлеглись бок о бок на моих ширях,
Like bride and bridegroom magically divorced Как жених и невеста, волшебно разлученные,
They wake to yearn, but never can they clasp Они пробуждаются к томлению, но никогда обняться не могут,
While thinly flickering hesitates uncrossed Пока не пересечена тонкая дрожь нерешительности,
Between the lovers on their nuptial couch Между влюбленными на их брачном ложе
The shadowy eidolon of a sword. Лежит темный призрак меча.
But when the phantom flame-edge fails undone, Но когда фантом с его огненным лезвием уничтоженный тает,
Then never more can space or time divide Тогда никогда больше не смогут ни пространство, ни время
The lover from the loved; Space shall draw back Разлучить с любимой возлюбленного; Пространство втянет назад
Her great translucent curtain, Time shall be Великий, полупрозрачный свой занавес, Время будет
The quivering of the spirit's endless bliss. Трепетом бесконечного блаженства духа.
Attend that moment of celestial fate. Пестуй этот момент небесной судьбы.
Meanwhile you two shall serve the dual law До тех пор, вы, двое, должны служить двойному закону,
Which only now the scouts of vision glimpse Которые ныне лишь разведчики зримого проблеска,
Who pressing through the forest of their thoughts Что, спеша через лес своих мыслей,
Have found the narrow bridges of the gods. Мосты богов нашли узкие.
Wait patient of the brittle bars of form Ждите, терпя преграды хрупкие формы,
Making division your delightful means Разделяющие восхитительные ваши богатства,
Of happy oneness rapturously enhanced Единства счастливого, восторженно увеличенного
By attraction in the throbbing air between. Притяжением в пульсирующем воздухе между вами.
Yet if thou wouldst abandon the vexed world, Однако, если ты хочешь мир неприятный покинуть,
Careless of the dark moan of things below, Не заботясь о тяжком стоне существ, что внизу,
Tread down the isthmus, overleap the flood, Перейди перешеек, перепрыгни поток,
Cancel thy contract with the labouring Force; Аннулируй свой контракт с трудящейся Силой,
Renounce the tie that joins thee to earth-kind, Отвергни связь, что соединяет с земным родом тебя,
Cast off thy sympathy with mortal hearts. Отбрось свою симпатию к смертным сердцам.
Arise, vindicate thy spirit's conquered right: Встань, утверди своего духа завоеванное право:
Relinquishing thy charge of transient breath, Сбрось скоротечного дыхания бремя,
Under the cold gaze of the indifferent stars Под взглядом холодным звезд равнодушных
Leaving thy borrowed body on the sod, Оставив на дерне свое тело заимствованное,
Ascend, O soul, into thy blissful home. Поднимись, о душа, в твой дом, полный блаженства.
Here in the playground of the eternal Child Сюда, на площадку Ребенка вечного игр,
Or in domains the wise Immortals tread Или иди во владения мудрых Бессмертных,
Roam with thy comrade splendour under skies Скитайтесь со своим другом прекрасным под небом духовным,
Spiritual lit by an unsetting sun, Незакатным солнцем залитые,
As godheads live who care not for the world Живите, как божества, не заботятся о мире которые
And share not in the toil of Nature's powers: И не разделяют труд сил Природы тяжелый:
Absorbed in their self-ecstasy they dwell. Они, поглощенные в своем самоэкстазе, живут.
Cast off the ambiguous myth of earth's desire, Отбрось миф неясный земного желания,
O immortal, to felicity arise." О бессмертная, к блаженству восстань".
On Savitri listening in her tranquil heart На Савитри, вслушивающуюся в своем сердце спокойном
To the harmony of the ensnaring voice В гармонию манящего голоса,
A joy exceeding earth's and heaven's poured down, Лилась радость, превосходящая радость земли и небес,
The bliss of an unknown eternity, Блаженство неведомой вечности,
A rapture from some waiting Infinite. Восторг из какого-то Безграничного ждущего.
A smile came rippling out in her wide eyes, Мелькнула улыбка, в глазах ее широких играя,
Its confident felicity's messenger Уверенного счастья посланник,
As if the first beam of the morning sun Словно первый луч утреннего солнца
Rippled along two wakened lotus-pools. Рябился на двух просыпающихся лотосах-омутах:
"O besetter of man's soul with life and death "О осаждающий человеческую душу жизнью и смертью,
And the world's pleasure and pain and Day and Night, Удовольствием мира и болью, Ночью и Днем,
Tempting his heart with the far lure of heaven, Искушающий его сердце далеким соблазном небес,
Testing his strength ...
Продолжение на следующей странцие...
