здесь возвести ценности неба?
For truth and knowledge are an idle gleam Ибо правда и знание есть праздный отблеск,
If Knowledge brings not power to change the world, Если Знание не несет силу, чтобы мир изменить,
If Might comes not to give to Truth her right. Если Мощь не приходит, чтобы Истине дать ее право.
A blind Force, not Truth has made this ignorant world, Слепая Сила, не Истина, этот невежественный сделала мир,
A blind Force, not Truth orders the lives of men: Жизнями людей повелевает слепая Сила, не Истина:
By Power, not Light, the great Gods rule the world; Силой, не Светом, правят миром великие Боги;
Power is the arm of God, the seal of Fate. Сила - это руки Бога, печать Судьбы.
O human claimant to immortality, О человек, претендент на бессмертие,
Reveal thy power, lay bare thy spirit's force, Открой свою мощь, обнажи силу духа,
Then will I give back to thee Satyavan. Тогда назад я отдам тебе Сатьявана.
Or if the Mighty Mother is with thee, Или, если Могучая Мать есть с тобой,
Show me her face that I may worship her; Покажи мне ее лик, чтобы ей я мог поклоняться;
Let deathless eyes look into the eyes of Death, Дай бессмертным глазам посмотреть в глаза Смерти,
An imperishable Force touching brute things Нерушимая Сила, коснувшись грубых вещей,
Transform earth's death into immortal life. Смерть земли в бессмертную жизнь трансформирует.
Then can thy dead return to thee and live. Тогда может твой мертвый к тебе вернуться и жить.
The prostrate earth perhaps shall lift her gaze Распростертая земля, наверное, поднимет свой взор
And feel near her the secret body of God И почувствует близко к себе тело тайное Бога
And love and joy overtake fleeing Time." И любовь и радость овладеют торопящимся Временем".
And Savitri looked on Death and answered not. И Савитри смотрела на Смерть и молчала.
Almost it seemed as if in his symbol shape Казалось, словно в символической форме
The world's darkness had consented to Heaven-light Тьма мира почти уступила Небесному свету
And God needed no more the Inconscient's screen. И Бог не нуждается больше в Несознания ширме.
A mighty transformation came on her. Могучая трансформация в ней наступила.
A halo of the indwelling Deity, Гало живущего внутри Божества,
The Immortal's lustre that had lit her face Сияние Бессмертного, что ее лицо осветило
And tented its radiance in her body's house, И залило свои лучами дом ее тела,
Overflowing made the air a luminous sea. Переливаясь через край, сделало воздух светящимся морем.
In a flaming moment of apocalypse В пылающий момент апокалипсиса
The Incarnation thrust aside its veil. Инкарнация откинула свою вуаль в сторону.
A little figure in infinity Фигура в бесконечности маленькая
Yet stood and seemed the Eternal's very house, Еще стояла и казалась самим домом Вечного,
As if the world's centre was her very soul Словно центр мира был ее душою самою
And all wide space was but its outer robe. И все пространство широкое было лишь ее внешней одеждой.
A curve of the calm hauteur of far heaven Изгиб спокойной надменности далекого неба,
Descending into earth's humility, Нисходящего в земное смирение,
Her forehead's span vaulted the Omniscient's gaze, Ширь ее лба была сводом взора Всеведающего,
Her eyes were two stars that watched the universe. Ее глаза были двумя звездами, что наблюдали вселенную.
The Power that from her being's summit reigned, Сила, что была из вершины ее существа, воцарилась,
The Presence chambered in lotus secrecy, Поселенное в лотосовую тайну Присутствие,
Came down and held the centre in her brow Пришло вниз и овладело во лбу ее центром,
Where the mind's Lord in his control-room sits; Где Господь разума в своей комнате контрольной сидит;
There throned on concentration's native seat Там, посаженный на прирожденный трон концентрации,
He opens that third mysterious eye in man, В человеке он открывает третий мистический глаз,
The Unseen's eye that looks at the unseen, Глаз Незримого, что глядит на незримое,
When Light with a golden ecstasy fills his brain Когда Свет золотым экстазом его мозг наполняет
And the Eternal's wisdom drives his choice И Вечного мудрость выбор его направляет,
And eternal Will seizes the mortal's will. И вечная Воля захватывает смертного волю.
It stirred in the lotus of her throat of song, Оно двигалось в лотосе ее горла песни,
And in her speech throbbed the immortal Word, И в ее речи пульсировало бессмертное Слово,
Her life sounded with the steps of the world-soul Ее жизнь шагами души мира звучала,
Moving in harmony with the cosmic Thought. Двигаясь в гармонии с космической Мыслью.
As glides God's sun into the mystic cave Как скользит солнце Бога в пещеру мистическую,
Where hides his light from the pursuing gods, Где от преследующих богов он прячет свой свет,
It glided into the lotus of her heart Оно в лотос ее сердца скользнуло
And woke in it the Force that alters Fate. И пробудило в нем Силу, что изменяет Судьбу.
It poured into her navel's lotus depth, Оно в глубину лотоса пупка влилось,
Lodged in the little life-nature's narrow home, Поселилось в узком доме маленькой жизни-природы,
On the body's longings grew heaven-rapture's flower На страстях тела вырастило цветок восторга небес
And made desire a pure celestial flame, И сделало желание небесным пламенем чистым,
Broke into the cave where coiled World-Energy sleeps Прорвалось в пещеру, где спит свернутая Энергия Мира,
And smote the thousand-hooded serpent Force И ударило тысячекапюшонную змеиную Силу,
That blazing towered and clasped the World-Self above, Что, вспыхивая, поднялась и обвила наверху Самость Мира,
Joined Matter's dumbness to the Spirit's hush Соединила бессловесность Материи с тишиной Духа
And filled earth's acts with the Spirit's silent power. И действия земли молчаливой силой Духа наполнила.
Thus changed she waited for the Word to speak. Так, измененная, она ждала Слова.
Eternity looked into the eyes of Death Вечность в глаза Смерти смотрела.
And Darkness saw God's living Reality. И живую Реальность Бога видела Тьма.
Then a Voice was heard that seemed the stillness' self Затем Голос стал слышен, что казался самой тишиной
Or the low calm utterance of infinity Или произношением бесконечности, спокойным и низким,
When it speaks to the silence in the heart of sleep. Когда она в сердце сна говорит с тишиной:
"I hail thee, almighty and victorious Death, "Я приветствую тебя, всемогущая и победоносная Смерть,
Thou grandiose Darkness of the Infinite. Ты - грандиозная Тьма Бесконечного.
O Void that makest room for all to be, О Пустота, что для существования всего делает комнату,
Hunger that gnawest at the universe Голод, что гложет вселенную,
Consuming the cold remnants of the suns Холодные остатки солнц пожирая,
And eatst the whole world with thy jaws of fire, И ест целый мир твоими челюстями пламени,
Waster of the energy that has made the stars, Опустошитель энергии, что сделал звезды,
Inconscience, carrier of the seeds of thought, Несознание, семян мысли хранитель,
Nescience in which All-Knowledge sleeps entombed Неведение, в котором Всезнание спит погребенное
And slowly emerges in its hollow breast И медленно появляется в его полой груди,
Wearing the mind's mask of bright Ignorance. Неся ума маску Неведения яркого.
Thou art my shadow and my instrument. Ты - моя тень и мой инструмент.
I have given thee thy awful shape of dread Я дала тебе форму страха ужасную
And thy sharp sword of terror and grief and pain И твой острый меч ужаса, горя, страдания,
To force the soul of man to struggle for light Чтоб заставлять душу человека ради света бороться
On the brevity of his half-conscious days. В краткости его полусознательных дней.
Thou art his spur to greatness in his works, Ты - его шпоры, подгоняющие в его работах к величию,
The whip to his yearning for eternal bliss, Хлыст, чтобы он к вечному блаженству стремился,
His poignant need of immortality. Его мучительная нужда в бессмертии.
Live, Death, awhile, be still my instrument. Живи, Смерть пока, будь еще моим инструментом.
One day man too shall know thy fathomless heart Однажды человек тоже узнает твое бездонное сердце
Of silence and the brooding peace of Night Безмолвия и мир13 размышляющий Ночи,
And grave obedience to eternal Law Вечному Закону послушание мрачное
And the calm inflexible pity in thy gaze. И непреклонную жалость в твоем взгляде спокойную.
But now, O timeless Mightiness, stand aside Но сейчас, о Могущество вечное, в сторону встань,
And leave the path of my incarnate Force. С пути моей инкарнировавшей Силы сойди.
Relieve the radiant God from thy black mask: Избавь сияющего Бога от твоей черной маски;
Release the soul of the world called Satyavan Освободи душу мира, которую зовут Сатьяваном,
Freed from thy clutch of pain and ignorance Отпусти от своей хватки страдания и неведения.
That he may stand master of life and fate, Чтобы он мог встать, жизни и судьбы господин,
Man's representative in the house of God, Делегат человека в доме Бога,
The mate of Wisdom and the spouse of Light, Друг Мудрости, Света супруг,
The eternal bridegroom of the eternal bride." Вечный жених вечной невесты".
She spoke; Death unconvinced resisted still, Она говорила; не убежденная Смерть сопротивлялась еще,
Although he knew refusing still to know, Хотя знала, еще отказываясь знать,
Although he saw refusing still to see. Хотя видела, видеть отказываясь.
Unshakable he stood claiming his right. Непоколебимо стоял этот бог, своего права требуя.
His spirit bowed; his will obeyed the law Его дух согнулся; его воля повиновалась закону
Of its own nature binding even on Gods. Его собственной природы, даже для Богов обязательного.
The Two opposed each other face to face. Двое, лицом к лицу стоя, с друг другом соперничали.
His being like a huge fort of darkness towered; Его существо, как огромный форт тьмы, возвышалось;
Around it her light grew, an ocean's siege. Вокруг него ее свет рос, океана осада.
Awhile the Shade survived defying heaven: Пока Тень выдерживала, не повинуясь небу открыто:
Assailing in front, oppressing from above, Уязвляемый спереди, сверху теснимый,
A concrete mass of conscious power, he bore Конкретная масса сознательной силы, он терпел
The tyranny of her divine desire. Ее желания божественного тиранию.
A pressure of intolerable force Пресс невыносимой силы
Weighed on his unbowed head and stubborn breast; Навалился на его несклоненную голову и упрямую грудь;
Light like a burning tongue licked up his thoughts, Свет, как горящий язык, лизал его мысли,
Light was a luminous torture in his heart, Свет был в его сердце сверкающей пыткой,
Light coursed, a splendid agony, through his nerves; Свет, великолепная агония, преследовал сквозь его нервы;
His darkness muttered perishing in her blaze. Его тьма бормотала, в ее погибая сиянии.
Her mastering Word commanded every limb Ее повелевающее Слово приказывало каждому члену
And left no room for his enormous will И не оставило места для его воли огромной,
That seemed pushed out into some helpless space Что, казалось, выталкиваемая в некое пространство беспомощное,
And could no more re-enter but left him void. Не могла снова войти, его пустым оставляя.
He called to Night but she fell shuddering back, Он воззвал к Ночи, но она отступила, содрогаясь, назад,
He called to Hell but sullenly it retired: Он воззвал к Аду, но угрюмо тот удалился:
He turned to the Inconscient for support, За поддержкой к Несознанию он повернулся,
From which he was born, his vast sustaining self; Из которого он был рожден, к своей широкой, поддерживающей самости;
It drew him back towards boundless vacancy Оно назад его отвело к пустоте безграничной,
As if by himself to swallow up himself: Словно собою он сам себя поглощал:
He called to his strength, but it refused his call. Он воззвал к своей силе, но она его зов отвергла.
His body was eaten by light, his spirit devoured. Свет съедал его тело, пожирал его ...
Продолжение на следующей странцие...
