мутно сквозь формы земли там проглядывало
Something that life is not and yet must be. Нечто, чем еще жизнь не является, но должна быть.
I groped for the Mystery with the lantern, Thought. Мистерию я искал с фонарем, Мысль.
Its glimmerings lighted with the abstract word Ее проблески освещали словом абстрактным
A half-visible ground and travelling yard by yard Полузримую почву, и, путешествуя ярд за ярдом,
It mapped a system of the Self and God. Систему Себя и Бога она наносила на карту.
I could not live the truth it spoke and thought. Я не мог жить правдой, о которой она говорила и мыслила.
I turned to seize its form in visible things, Я повернулся поймать ее форму в зримых вещах,
Hoping to fix its rule by mortal mind, Надеясь затвердить ее правило разумом смертным,
Imposed a narrow structure of world-law Навязывал узкую структуру мирового закона
Upon the freedom of the Infinite, На свободу Бесконечного,
A hard firm skeleton of outward Truth, Тяжелый, твердый скелет внешней Правды,
A mental scheme of a mechanic Power. Ментальную схему механической Силы.
This light showed more the darknesses unsearched; Этот свет показывал больше, чем тьма не обысканная;
It made the original Secrecy more occult; Он делал первозданный Секрет еще более оккультным.
It could not analyse its cosmic Veil Анализировать свою космическою Вуаль он не мог
Or glimpse the Wonder-worker's hidden hand Или заметить Чуда-работника скрытую руку
And trace the pattern of his magic plans. И снять копию с его магических планов.
I plunged into an inner seeing Mind Я нырнул во внутренний видящий Разум
And knew the secret laws and sorceries И узнал тайные законы и колдовства,
That make of Matter mind's bewildered slave: Что создают сбитого с толку раба материального разума.
The mystery was not solved but deepened more. Мистерия не была решена, а углубилась.
I strove to find its hints through Beauty and Art, Я старался найти ее намеки сквозь Красоту и Искусство,
But Form cannot unveil the indwelling Power; Но форма не может раскрыть внутри живущую Силу;
Only it throws its symbols at our hearts. Лишь ее символы бросает в наши сердца.
It evoked a mood of self, invoked a sign Она вызывала настроение себя, призывала символ
Of all the brooding glory hidden in sense: Всей скрытой в чувстве размышляющей славы:
I lived in the ray but faced not to the sun. Я жил в луче, но не встречал Солнце.
I looked upon the world and missed the Self, Я смотрел на мир - и Себя упускал,
And when I found the Self, I lost the world, И когда нашел я Себя, я потерял мир,
My other selves I lost and the body of God, Мои другие самости я потерял и тело Бога,
The link of the finite with the Infinite, Связь конечного с Бесконечным,
The bridge between the appearance and the Truth, Грань между внешним и Истиной,
The mystic aim for which the world was made, Мистическую цель, для которой был сделан мир,
The human sense of Immortality. Человеческое чувство Бессмертия.
But now the gold link comes to me with thy feet Но ныне эта связь золотая ко мне с твоими ногами пришла
And His gold sun has shone on me from thy face. И Его солнце златое с твоего лица мне засияло.
For now another realm draws near with thee Ибо ныне царство иное с тобой приближается
And now diviner voices fill my ear, И более божественные голоса наполняют мой слух,
A strange new world swims to me in thy gaze Странный, новый мир плывет ко мне в твоем взгляде,
Approaching like a star from unknown heavens; Приближаясь, словно звезда с неизвестных небес;
A cry of spheres comes with thee and a song Крик сфер приходит с тобой и песня
Of flaming gods. I draw a wealthier breath Богов пламенеющих. Я дышу в полную грудь,
And in a fierier march of moments move. И в жарче пылающем марше мгновений я двигаюсь.
My mind transfigures to a rapturous seer. Мой разум преображается в провидца восторженного.
A foam-leap travelling from the waves of bliss Путешествующий прыжок пенящийся из волн блаженства
Has changed my heart and changed the earth around: Изменил мое сердце и землю вокруг:
All with thy coming fills. Air, soil and stream Все твоим приходом наполнено. Воздух, почва, поток
Wear bridal raiment to be fit for thee Свадебное убранство несут, чтобы быть тебе подобающими,
And sunlight grows a shadow of thy hue И солнечный свет твои оттенки подчеркивает
Because of change within me by thy look. Из-за перемены внутри меня от твоего взгляда.
Come nearer to me from thy car of light Приди ближе ко мне из своей колесницы света
On this green sward disdaining not our soil. На этот зеленый дерн, не пренебрегая нашей землей.
For here are secret spaces made for thee Ибо здесь есть для тебя созданные просторы секретные,
Whose caves of emerald long to screen thy form. Чьих изумрудных пещер протяженность укроет тебя.
Wilt thou not make this mortal bliss thy sphere? Разве это смертное блаженство ты своей сферой не сделаешь?
Descend, O happiness, with thy moon-gold feet Спустись, о счастье, своими лунно-золотыми ногами,
Enrich earth's floors upon whose sleep we lie. Одари пол земли, на котором во сне мы лежим.
O my bright beauty's princess Savitri, О принцесса красоты светлой, Савитри,
By my delight and thy own joy compelled Моим восторгом и своей собственной радостью вынужденная,
Enter my life, thy chamber and thy shrine. Войди в мою жизнь, в твою палату, часовню.
In the great quietness where spirits meet, В этом великом покое, где духи встречаются,
Led by my hushed desire into my woods Ведома моим молчаливым желанием в мои леса,
Let the dim rustling arches over thee lean; Позволь шелестящей арке неясной над тобой сомкнуться;
One with the breath of things eternal live, Единые с дыханием вещей вечной жизни
Thy heart-beats near to mine, till there shall leap Ко мне твоего сердца удары приблизь, пока не прыгнет
Enchanted from the fragrance of the flowers Очарованный из аромата цветов
A moment which all murmurs shall recall Миг, который все вберет шелесты
And every bird remember in its cry." И каждую птицу в ее крике запомнит".
Allured to her lashes by his passionate words К своим плетям его страстными словами притягиваемая
Her fathomless soul looked out at him from her eyes; Ее бездонная душа смотрела на него из ее глаз;
Passing her lips in liquid sounds it spoke. Шевеля ее губы в плывших звуках, душа говорила.
This word alone she uttered and said all: Произнесла одно слово и сказала все:
"O Satyavan, I have heard thee and I know; "О Сатьяван, тебя я услышала и я знаю;
I know that thou and only thou art he." Я знаю, что ты, только ты - это он".
Then down she came from her high carven car Затем вниз она сошла из своей высокой резной колесницы,
Descending with a soft and faltering haste; Спускаясь с мягкой, неуверенной спешкой;
Her many-hued raiment glistening in the light Ее многоцветное платье, блестящее в свете,
Hovered a moment over the wind-stirred grass, Парило над шевелимой ветром травой,
Mixed with a glimmer of her body's ray Смешавшейся с сиянием луча ее тела
Like lovely plumage of a settling bird. Словно с чудесным плюмажем усевшейся птицы.
Her gleaming feet upon the green-gold sward Ее светлые ноги на зеленом золоте дерна
Scattered a memory of wandering beams Оставили память сияний блуждающих
And lightly pressed the unspoken desire of earth И легко немое желание земли придавили,
Cherished in her too brief passing by the soil. Лелеяли в ней это слишком краткое касание почвы.
Then flitting like pale-brilliant moths her hands Затем ее руки, вспорхнув как светлые яркие бабочки,
Took from the sylvan verge's sunlit arms Приняли у освещенных солнцем рук края лесного
A load of their jewel-faces' clustering swarms, Груз их драгоценностей-ладоней, собранных в гроздь,
Companions of the spring-time and the breeze. Компаньоны весны и друзья бриза.
A candid garland set with simple forms Чистая гирлянда формы простой,
Her rapid fingers taught a flower song, Ее быстрые пальцы цветов песню учили,
The stanzaed movement of a marriage hymn. Станс-движение брачного гимна.
Profound in perfume and immersed in hue В ароматы утоплены, в оттенки погружены,
They mixed their yearning's coloured signs and made Они смешали цветные знаки стремления, сделали
The bloom of their purity and passion one. Цветение их чистоты и страсти единым.
A sacrament of joy in treasuring palms Причастие радости в хранящих ладонях
She brought, flower-symbol of her offered life, Она несла, цветок-символ ее предложенной жизни,
Then with raised hands that trembled a little now Затем, с поднятыми руками, что сейчас дрожали немного
At the very closeness that her soul desired, В полной близости, которую ее желала душа,
This bond of sweetness, their bright union's sign, Узы сладости, их светлого объединения символ,
She laid on the bosom coveted by her love. Она прильнула к груди, ее любовью желанной.
As if inclined before some gracious god Словно перед неким милосердным богом склоненная,
Who has out of his mist of greatness shone Что просиял из своего тумана величия,
To fill with beauty his adorer's hours, Чтоб своего поклонника часы красотою наполнить,
She bowed and touched his feet with worshipping hands; Она согнулась и его ног обожающими руками коснулась;
She made her life his world for him to tread Она сделала свою жизнь его миром, для него, чтобы вошел
And made her body the room of his delight, И ее тело сделал своего восторга комнатой,
Her beating heart a remembrancer of bliss. Ее стучащее сердце - воспоминанием блаженства.
He bent to her and took into his own Он к ней наклонился и взял в свою собственность
Their married yearning joined like folded hopes; Их поженившееся стремление, соединенное как объятия надежды;
As if a whole rich world suddenly possessed, Словно овладел внезапно всем миром богатым,
Wedded to all he had been, became himself, Повенчавшись со всем, чем он был, он стал сам собой,
An inexhaustible joy made his alone, Неистощимая радость сделала его одиноким,
He gathered all Savitri into his clasp. Он вобрал всю Савитри в объятия.
Around her his embrace became the sign Его руки вокруг нее стали знаком
Of a locked closeness through slow intimate years, Замкнутой близости сквозь медленные, интимные годы,
A first sweet summary of delight to come, Первой сладостной суммой восторга грядущего,
One brevity intense of all long life. Одной интенсивной краткостью всей долгой жизни.
In a wide moment of two souls that meet В широком моменте двух душ, что встречаются,
She felt her being flow into him as in waves Она ощущала, как ее существо вплывает в него, как в волнах
A river pours into a mighty sea. Река втекает в могучее море.
As when a soul is merging into God Как когда душа поглощается в Бога,
To live in Him for ever and know His joy, Чтобы жить в Нем вовеки и знать Его радость,
Her consciousness grew aware of him alone Ее сознание осознавало его одного,
And all her separate self was lost in his. И вся ее отдельная самость была утеряна в его самости.
As a starry heaven encircles happy earth, Как звездное небо окружает счастливую землю,
He shut her into himself in a circle of bliss В себе закрыл он ее в круге блаженства
And shut the world into himself and her. И запер мир в себя и в нее.
A boundless isolation made them one; Безграничная изоляция их едиными сделала;
He was aware of her enveloping him Он сознавал ее, его обернувшую,
And let her penetrate his very soul И дал ей проникнуть к себе в самую душу,
As is a world by the world's spirit filled, Словно мир духом мира заполнен,
As the mortal wakes into Eternity, Словно смертный просыпается в Вечность,
As the finite opens to the Infinite. Словно конечное открывается Бесконечному.
Thus were they in each other lost awhile, Так они затерялись друг в друге на время,
Then drawing back from their long ecstasy's trance Затем, выйдя назад из транса экстаза их долгого,
Came into a new self and a new world. Вошли в новых себя и в мир новый.
Each now was a part of the ot...
Продолжение на следующей странцие...
