бытая разумом, но звуки бессмертны
For ever in the memory of Time. Навеки в памяти Времени.
Once the dice fall thrown by the hand of Fate Кости брошены рукою Судьбы
In an eternal moment of the gods. В вечном моменте богов.
My heart has sealed its troth to Satyavan: Мое сердце запечатало Сатьявану данное слово:
Its signature adverse Fate cannot efface, Его подпись враждебная Судьба не может стереть,
Its seal not Fate nor Death nor Time dissolve. Его печати ни Року, ни Времени, ни Смерти не снять.
Those who shall part who have grown one being within? Кто тех разлучит, кто внутри стал одним существом?
Death's grip can break our bodies, not our souls; Хватка смерти наши тела может разрушить, не наши души;
If death take him, I too know how to die. Если смерть его заберет, я тоже знаю как умереть.
Let Fate do with me what she will or can; Пусть Судьба делает со мной, что она хочет иль может;
I am stronger than death and greater than my fate; Я сильнее, чем смерть, более велика, чем судьба;
My love shall outlast the world, doom falls from me Моя любовь переживет мир, рок падет из меня
Helpless against my immortality. Бессильный против моей бессмертности.
Fate's law may change, but not my spirit's will." Закон Судьбы может смениться, но не моего духа воля".
An adamant will, she cast her speech like bronze. Непреклонная, она бросила речь словно бронзу,
But in the queen's mind listening her words Но в уме королевы, ее слова слушавшей,
Rang like the voice of a self-chosen Doom Она бежала, как голос самого себя избравшего Рока,
Denying every issue of escape. На спасенье исключающего любую надежду.
To her own despair answer the mother made; Своему собственному отчаянию ответ мать дала;
As one she cried who in her heavy heart Она закричала как та, что с тяжестью в сердце
Labours amid the sobbing of her hopes Бьется среди рыданий надежд,
To wake a note of help from sadder strings: Чтобы из печальнейших струн пробудить ноту помощи:
"O child, in the magnificence of thy soul "О дитя, в великолепии своей души,
Dwelling on the border of a greater world Живущей на краю более великого мира,
And dazzled by thy superhuman thoughts, Ослепленная сверхчеловеческими мыслями,
Thou lendst eternity to a mortal hope. Ты сообщаешь вечность смертной надежде.
Here on this mutable and ignorant earth Здесь, на невежественной земле переменчивой,
Who is the lover and who is the friend? Кто друг, кто возлюбленный?
All passes here, nothing remains the same. Все проходит здесь, не остается прежним ничто.
None is for any on this transient globe. Никто ни для кого на этой земле скоротечной.
He whom thou lovest now, a stranger came Тот, кого ты любишь сейчас, пришел незнакомцем
And into a far strangeness shall depart: И в далекое чужеземье уйдет:
His moment's part once done upon life's stage Однажды на сцене жизни закончится его сиюминутная роль,
Which for a time was given him from within, Которая на время была дана ему изнутри,
To other scenes he moves and other players К другим сценам уйдет он и другим актерам,
And laughs and weeps mid faces new, unknown. К смеху и слезам среди новых лиц, незнакомых.
The body thou hast loved is cast away Тело, тобою любимое, будет отброшено
Amidst the brute unchanging stuff of worlds Среди грубого неизменного вещества миров
To indifferent mighty Nature and becomes В равнодушную Природу могучую и станет
Crude matter for the joy of others' lives. Сырой материей для радостей жизней других.
But for our souls, upon the wheel of God Но наши души на колесе Бога,
For ever turning, they arrive and go, Вечно вращающемся, приходят и уходят,
Married and sundered in the magic round Женятся и разлучаются в магическом круге
Of the great Dancer of the boundless dance. Безграничного танца Танцора великого.
Our emotions are but high and dying notes Эмоции наши - лишь высокие и умирающие ноты
Of his wild music changed compellingly Его дикой музыки, принужденно сменяемые
By the passionate movements of a seeking Heart Ищущего Сердца движениями страстными
In the inconstant links of hour with hour. В непостоянных звеньях часов.
To call down heaven's distant answering song, Звать вниз далекую отвечающую песню небес,
To cry to an unseized bliss is all we dare; Неуловимому блаженству кричать - вот все, на что мы отваживаемся;
Once seized, we lose the heavenly music's sense; Однажды поймав, мы теряем небесной музыки смысл;
Too near, the rhythmic cry has fled or failed; Слишком близкий, ритмический крик убегает иль слабнет;
All sweetnesses are baffling symbols here. Все сладости здесь - в тупик ставящие символы.
Love dies before the lover in our breast: Любовь умирает в нашей груди раньше возлюбленного:
Our joys are perfumes in a brittle vase. В вазе хрупкой благоухают радости наши.
O then what wreck is this upon Time's sea О, какое потом крушение на море Времени
To spread life's sails to the hurricane desire Терпят паруса жизни, надутые ураганом желаний,
And call for pilot the unseeing heart! Когда лоцманом взято незрячее сердце!
O child, wilt thou proclaim, wilt thou then follow О дитя, тогда ты провозгласишь и последуешь,
Against the Law that is the eternal will Идя против Закона, который есть вечная воля,
The autarchy of the rash Titan's mood Монархии настроения Титана стремительного,
To whom his own fierce will is the one law Для которого есть один лишь закон - собственная свирепая воля
In a world where Truth is not, nor Light nor God? В мире, где Правды нет, нет Света, нет Бога?
Only the gods can speak what now thou speakst. Только боги могут сказать то, о чем ты сейчас говорила.
Thou who art human, think not like a god. Ты - человек, не думай как бог.
For man, below the god, above the brute, Ибо человеку под богом и над животным
Is given the calm reason as his guide; Дан тихий резон в провожатые;
He is not driven by an unthinking will Он не управляется волей немыслящей,
As are the actions of the bird and beast; Как действия птицы и зверя;
He is not moved by stark Necessity Он не движим Необходимостью голой,
Like the senseless motion of inconscient things. Как бесчувственное движение вещей бессознательных.
The giant's and the Titan's furious march Гиганта и Титана неистовый марш
Climbs to usurp the kingdom of the gods Взбирается, чтобы узурпировать царство богов,
Or skirts the demon magnitudes of Hell; Или огибает демоническую обширность Ада;
In the unreflecting passion of their hearts В бездумной страсти сердец
They dash their lives against the eternal Law Против вечного Закона они свои жизни бросают
And fall and break by their own violent mass: И падают и крушатся собственной яростной массой:
The middle path is made for thinking man. Посередине путь для разумного человека проложен.
To choose his steps by reason's vigilant light, Выбирать свои шаги бдительным светом резона,
To choose his path among the many paths Выбирать себе путь среди многих путей,
Is given him, for each his difficult goal Данных ему, ибо каждая его трудная цель
Hewn out of infinite possibility. Вытесана из бесконечных возможностей.
Leave not thy goal to follow a beautiful face. Не давай своей цели следовать прекрасному облику.
Only when thou hast climbed above thy mind Лишь когда ты поднялась над своим разумом,
And liv'st in the calm vastness of the One И в тихой обширности живешь Одного,
Can love be eternal in the eternal Bliss Может любовь быть вечной в вечном Блаженстве
And love divine replace the human tie. И любовь божественная человеческие узы сменить.
There is a shrouded law, an austere force: Здесь есть скрытый закон, строгая сила:
It bids thee strengthen thy undying spirit; Он приказывает тебе свой неумирающий дух укрепить;
It offers its severe benignancies Он предлагает тебе суровые милости
Of work and thought and measured grave delight Труда, мысли, соразмеренный степенный восторг,
As steps to climb to God's far secret heights. Как ступени подъема к далеким, тайным Бога высотам.
Then is our life a tranquil pilgrimage, Тогда наша жизнь становится спокойным паломничеством,
Each year a mile upon the heavenly Way, Каждый год - милей на небесном Пути,
Each dawn opens into a larger Light. Каждый рассвет раскрывается в Свет более обширный.
Thy acts are thy helpers, all events are signs, Твои действия - твои помощники, все события - знаки,
Waking and sleep are opportunities Пробуждение и сон - удобные случаи,
Given to thee by an immortal Power. Данные тебе Силой бессмертной.
So canst thou raise thy pure unvanquished spirit, Так можешь чистый непобежденный дух ты поднимать,
Till spread to heaven in a wide vesper calm, Пока он не достигнет небес в широком вечернем спокойствии,
Indifferent and gentle as the sky, Бесстрастный и мягкий, как небо,
It greatens slowly into timeless peace." Он наполнится медленно безвременным миром".
But Savitri replied with steadfast eyes: Но с твердыми глазами Савитри ответила:
"My will is part of the eternal Will, "Моя воля - это часть вечной Воли,
My fate is what my spirit's strength can make, Моя судьба - это то, что может сделать моего духа сила,
My fate is what my spirit's strength can bear; Моя судьба - это то, что сила моего духа может нести,
My strength is not the Titan's; it is God's. Моя сила - не Титана, а Бога.
I have discovered my glad reality Я раскрыла свою реальность довольную
Beyond my body in another's being: Не в теле своем, а в другом существе:
I have found the deep unchanging soul of love. Я нашла любви глубокую, неизменную душу.
Then how shall I desire a lonely good, Как же тогда я могу желать одинокого блага
Or slay, aspiring to white vacant peace, Или убить, стремясь к пустому белому миру9,
The endless hope that made my soul spring forth Бесконечную надежду, что вперед мою душу заставила
Out of its infinite solitude and sleep? Из ее сна и бесконечного одиночества выпрыгнуть?
My spirit has glimpsed the glory for which it came, Мой дух заметил славу, для которой пришел он,
The beating of one vast heart in the flame of things, Стук одного обширного сердца в огне вещей,
My eternity clasped by his eternity Моя вечность была его вечностью схвачена
And, tireless of the sweet abysms of Time, И не утомляющейся от пучин сладких Времени
Deep possibility always to love. Всегда любить глубокой возможностью.
This, this is first, last joy and to its throb Это, это во-первых. Во-вторых, для этой радости и ее пульса
The riches of a thousand fortunate years Богатства тысячи счастливых лет
Are poverty. Nothing to me are death and grief Скудны. Ничто для меня горе и смерть,
Or ordinary lives and happy days. Обычные жизни и счастливые дни.
And what to me are common souls of men И что мне обыкновенные души людей
Or eyes and lips that are not Satyavan's? Или глаза и уста не Сатьявана?
I have no need to draw back from his arms Мне нет нужды из его рук ускользать,
And the discovered paradise of his love И отпереть его любви парадиз
And journey into a still infinity. И в бесконечность путешествовать тихую.
Only now for my soul in Satyavan Ныне лишь для моей души в Сатьяване
I treasure the rich occasion of my birth: Я храню богатство моего рождения случая:
In sunlight and a dream of emerald ways В солнечном свете и грезе изумрудных дорог
I shall walk with him like gods in Paradise. Мы будем гулять с ним, как боги по Раю.
If for a year, that year is all my life. Если год, то тот год будет всей моей жизнью,
And yet I know this is not all my fate Но я еще знаю, это не весь мой удел:
Only to live and love awhile and die. Лишь жить и любить, а потом умереть.
For I know now why my spirit came on earth Ибо ныне я знаю, для чего мой дух на землю пришел,
And who I am and who he is I love. Кто я и кто тот, кого я люблю.
I have looked at him from my immortal Self, Я взглянула на него из моей бессмертной Себя,
I have seen God smile at me in Satyavan; Я увидела Бога, улыбающегося мне в Сатьяване;
I have seen the Eternal in a human face." Я увидела Вечного в человеческом лике"....
Продолжение на следующей странцие...
