Then none could answer to her words. Silent Никто на ее слова ответить не смог. В молчании
They sat and looked into the eyes of Fate. Они сидели и в глаза Рока смотрели.
End of Canto Oen Конец первой песни
Canto II Песнь вторая
THE WAY OF FATE AND THE PROBLEM OF PAIN Путь Судьбы и проблема страданий
A silence sealed the irrevocable decree, Тишина запечатала декрет окончательный,
The word of Fate that fell from heavenly lips Слово Судьбы, что с уст небесных слетело,
Fixing a doom no power could ever reverse Рок утвердивших, не в силах ничто отменить,
Unless heaven's will itself could change its course. Если только воля небес свой курс сама не изменит.
Or so it seemed: yet from the silence rose Или так всем это казалось; но в тишине поднялся голос,
One voice that questioned changeless destiny, Что вопрошал удел неизменный,
A will that strove against the immutable Will. Воля, что билась с незыблемой Волей.
A mother's heart had heard the fateful speech Материнское сердце, которое речь роковую услышало,
That rang like a sanction to the call of death Что звучала, как зову смерти санкция,
And came like a chill close to life and hope. И явилась, как холодный конец надежды и жизни.
Yet hope sank down like an extinguished fire. И надежда ослабла, как угасшее пламя.
She felt the leaden inevitable hand Мать ощущала, как свинцовая рука неизбежная
Invade the secrecy of her guarded soul Вторгается в тайну ею хранимой души
And smite with sudden pain its still content И ее тихое довольство ударяет болью внезапной
And the empire of her hard-won quietude. И империю ее спокойствия, с трудом завоеванную.
Awhile she fell to the level of human mind, И она до уровня человеческого разума пала,
A field of mortal grief and Nature's law; На поле смертного горя и закона Природы;
She shared, she bore the common lot of men Она несла общий жребий людей.
And felt what common hearts endure in Time. И ощущала то, что обычные сердца во Времени терпят.
Voicing earth's question to the inscrutable power Выражая вопрос земли к силе непостижимой,
The queen now turned to the still immobile seer: Королева сейчас обратилась к провидцу, все еще неподвижному:
Assailed by the discontent in Nature's depths, Пораженная досадой в глубинах Природы,
Partner in the agony of dumb driven things Участница агонии бессловесных существ,
And all the misery, all the ignorant cry, Всего страдания, всего невежественного крика,
Passionate like sorrow questioning heaven she spoke. Страстная как горе, вопрошающее небо, она говорила.
Lending her speech to the surface soul on earth Давая взаймы свою речь поверхностной душе на земле,
She uttered the suffering in the world's dumb heart Она выразила страдание в немом сердце мира
And man's revolt against his ignorant fate. И против своей слепой судьбы бунт человека.
"O seer, in the earth's strange twi-natured life "О провидец, в странной, двойственной природе жизни земли
By what pitiless adverse Necessity Для чего безжалостная Неизбежность враждебная
Or what cold freak of a Creator's will, Или холодный каприз воли Создателя,
By what random accident or governed Chance Для чего случай несчастный или управляемая Случайность,
That shaped a rule out of fortuitous steps, Что из случайных шагов делают правило
Made destiny from an hour's emotion, came И создают судьбу из минутных эмоций, пришли
Into the unreadable mystery of Time В непонятную мистерию Времени
The direr mystery of grief and pain? Более ужасной мистерией горя и боли?
Is it thy God who made this cruel law? Это твой Бог создал этот жестокий закон?
Or some disastrous Power has marred his work Или некая губительная Сила его работу испортила,
And he stands helpless to defend or save? А он стоит, не в силах защитить и спасти?
A fatal seed was sown in life's false start Фатальное семя было посеяно в фальстарте жизни,
When evil twinned with good on earthly soil. Коли зло родилось в двойне с добром на земной почве.
Then first appeared the malady of mind, И первой болезнь появляется разума,
Its pang of thought, its quest for the aim of life. Его боль мышления, его цели жизни искания.
It twisted into forms of good and ill Он искривил в формах зла и добра
The frank simplicity of the animal's acts; Простодушную искренность действий животных;
It turned the straight path hewn by the body's gods, Он свернул с тропинки прямой, богами тела проложенной,
Followed the zigzag of the uncertain course Ведомый зигзагом неопределенного курса
Of life that wanders seeking for its aim Жизни, что бродит в поисках цели
In the pale starlight falling from thought's skies, В бледном звездном свете с небес мысли;
Its guides the unsure idea, the wavering will. Неуверенную идею он направляет, волю колеблющуюся.
Lost was the instinct's safe identity Потеряна была инстинкта идентичность надежная
With the arrow-point of being's inmost sight, Со стрелоподобным острием глубочайшего зрения,
Marred the sure steps of Nature's simple walk Нарушен уверенный шаг простой прогулки Природы
And truth and freedom in the growing soul. И свобода, и правда в растущей душе.
Out of some ageless innocence and peace, Из некой безвозрастной невинности, мира10,
Privilege of souls not yet betrayed to birth, Привилегии душ, еще рождению не выданных,
Cast down to suffer on this hard dangerous earth Сброшенная в страдание на эту суровую, опасную землю
Our life was born in pain and with a cry. Наша жизнь рождена в боли и крике.
Although earth-nature welcomes heaven's breath Хотя земная природа приветствует дыхание неба,
Inspiring Matter with the will to live, Воодушевляющее Материю волею жить,
A thousand ills assail the mortal's hours Тысячи зол уязвляют часы смертного
And wear away the natural joy of life; И уносят прочь жизни радость естественную;
Our bodies are an engine cunningly made, Наше тело орудием создано ловким,
But for all its parts as cunningly are planned, Но для всех его частей, так ловко спланированных,
Contrived ingeniously with demon skill, Хитро задумано с мастерством демона
Its apt inevitable heritage Наследство его неизбежное
Of mortal danger and peculiar pain, Смертельной опасности и его особенной боли,
Its payment of the tax of Time and Fate, Его уплата налога Судьбы и Времени,
Its way to suffer and its way to die. Его способ страдать и умирать.
This is the ransom of our high estate, Таков выкуп за положение наше высокое,
The sign and stamp of our humanity. Знак и печать человечества.
A grisly company of maladies Болезней компания страшная
Come, licensed lodgers, into man's bodily house, Пришла с ордером на жилье в доме-теле людей,
Purveyors of death and torturers of life. Поставщики смерти и мучители жизни.
In the malignant hollows of the world, В зловредных впадинах мира,
In its subconscient cavern-passages В его подсознательные пещерах-проходах
Ambushed they lie waiting their hour to leap, Лежа в засаде, ожидают их часа, чтоб прыгнуть,
Surrounding with danger the sieged city of life: Осажденный город жизни окружая опасностью:
Admitted into the citadel of man's days Пропущенные в цитадель человеческих дней,
They mine his force and maim or suddenly kill. Они его силу подтачивают, калечат или убивают внезапно.
Ourselves within us lethal forces nurse; Внутри нас летальные кормятся силы;
We make of our own enemies our guests: Из собственных врагов мы делаем наших гостей:
Out of their holes like beasts they creep and gnaw Из своих ям, как звери, они ползут и грызут
The chords of the divine musician's lyre Струны лиры музыканта божественного,
Till frayed and thin the music dies away Пока протертая и истонченная музыка не умрет
Or crashing snaps with a last tragic note. Или с треском не лопнет в последней трагической ноте.
All that we are is like a fort beset: Все, что мы есть - это форт осажденный:
All that we strive to be alters like a dream Все, чем мы пытаемся быть, как греза, меняется
In the grey sleep of Matter's ignorance. В сне неведения Материи сером.
Mind suffers lamed by the world's disharmony Разум страдает, изувеченный дисгармонией мира
And the unloveliness of human things. И неприглядностью человеческих дел.
A treasure misspent or cheaply, fruitlessly sold Клад неразумно растрачен или по дешевке продан без пользы
In the bazaar of a blind destiny, На базаре незрячей судьбы,
A gift of priceless value from Time's gods Дар бесконечной ценности от богов Времени
Lost or mislaid in an uncaring world, Брошен не на месте или в мире беззаботном утерян,
Life is a marvel missed, an art gone wry; Жизнь - это промахнувшееся чудо, кривое искусство;
A seeker in a dark and obscure place, Искатель в темном месте неясном,
An ill-armed warrior facing dreadful odds, Плохо вооруженный боец, встречающий удары ужасные,
An imperfect worker given a baffling task, Несовершенный работник, получивший не по силам задачу,
An ignorant judge of problems Ignorance made, Невежественный судья проблем, Неведением созданных,
Its heavenward flights reach closed and keyless gates, Его полет к небу достигает закрытых ворот, нет ключей к которым,
Its glorious outbursts peter out in mire. Его гордые вспышки гаснут в трясине.
On Nature's gifts to man a curse was laid: На дарах Природы человеку проклятие лежит:
All walks inarmed by its own opposites, Все пути охвачены противоположностями собственными,
Error is the comrade of our mortal thought Ошибка - нашей смертной мысли товарищ,
And falsehood lurks in the deep bosom of truth, И фальшь в глубокой груди правды таится,
Sin poisons with its vivid flowers of joy Грех отравляет своими цветами яркими радости
Or leaves a red scar burnt across the soul; Или красный шрам оставляет, через душу идущий;
Virtue is a grey bondage and a gaol. Добродетель же есть серое рабство и цель.
At every step is laid for us a snare. На каждом шагу для нас затаилась ловушка.
Alien to reason and the spirit's light, Чуждый резону и свету духа
Our fount of action from a darkness wells; Наших действий источник во тьме зарождается;
In ignorance and nescience are our roots. В невежестве и незнании лежат наши корни.
A growing register of calamities Бедствий реестр растущий -
Is the past's account, the future's book of Fate: Вот счет прошлого и Судьбы книга будущего:
The centuries pile man's follies and man's crimes Века громоздят людские преступления и глупости
Upon the countless crowd of Nature's ills; Поверх бесчисленных толп зол Природы;
As if the world's stone load was not enough, Словно каменного груза мира недостаточно было,
A crop of miseries obstinately is sown Урожай бед упрямо засеивается
By his own hand in the furrows of the gods, Своею рукою в пашне богов
The vast increasing tragic harvest reaped И пожинается трагический, обильно возросший,
From old misdeeds buried by oblivious Time. Со старых злодейств, похороненных забывчивым Временем.
He walks by his own choice into Hell's trap; Он идет за своим собственным выбором в западню Ада,
This mortal creature is his own worst foe. Это смертное создание - сам себе худший враг.
His science is an artificer of doom; Его наука - ремесло гибели;
He ransacks earth for means to harm his kind; Он грабит землю в ущерб его роду;
He slays his happiness and others' good. Он убивает счастье свое и благо других.
Nothing has he learned from Time and its history; Ничего не выносит из уроков истории, Времени;
Even as of old in the raw youth of Time, Так же, как прежде, на заре юности Времени,
When Earth ignorant ran on the highways of Fate, Когда земное невежество бежало по столбовым дорогам Судьбы,
Old forms of evil cling to the world's soul: Старые формы зла к душе мира цепляются:
War making nought the sweet smiling calm of life, Война превращает в ничто сладкое, улыбающееся спокойствие жизни,
Battle and rapine, ruin and massacre Битвы, грабеж, руины, резня -
Are still the fierce pastimes of man's warring tribes; До сих пор воюющих племен человека свирепые игры;
An idiot hour destroys what centuries...
Продолжение на следующей странцие...
