at its door; Все должны предъявлять свои паспорта у его двери;
Disguised they must don the official cap and mask Они, должны надевать официальные шапки и маски
Or pass as manufactures of the brain, Или проходить как изделия мозга,
Unknown their secret truth and hidden source. Незнающего их тайной истины и источника скрытого.
Only to the inner mind they speak direct, Лишь внутреннему разуму говорят они прямо,
Put on a body and assume a voice, Обретают тело и голос,
Their passage seen, their message heard and known, Их прохождение зримо, их сообщение понятно и слышно,
Their birthplace and their natal mark revealed, Их место рождения и натальный знак найдены,
And stand confessed to an immortal's sight, Стоя исповедываются бессмертия зрению,
Our nature's messengers to the witness soul. Нашей природы посланцы - душе-свидетелю.
Impenetrable, withheld from mortal sense, Непроницаемые, скрытые от смертного чувства,
The inner chambers of the spirit's house Дома духа комнаты внутренние
Disclosed to her their happenings and their guests; Раскрыли ей своих гостей и события;
Eyes looked through crevices in the invisible wall Глаза смотрели сквозь щели в незримой стене,
And through the secrecy of unseen doors И через тайну незримых дверей
There came into mind's little frontal room Туда, в маленькую переднюю комнату ума, приходили
Thoughts that enlarged our limited human range, Мысли, что наш ограниченный человеческий диапазон расширяли,
Lifted the ideal's half-quenched or sinking torch Поднимали Идеала полупогасший или спускающийся факел
Or peered through the finite at the infinite. Или вглядывались через конечное на бесконечное.
A sight opened upon the invisible На невидимое зрение открылось
And sensed the shapes that mortal eyes see not, И воспринимались формы, которые смертные не видят глаза,
The sounds that mortal listening cannot hear, Звуки, что смертное ухо слышать не может,
The blissful sweetness of the intangible's touch; Неосязаемых касаний блаженная сладость;
The objects that to us are empty air, Объекты, что для нас - пустой воздух,
Are there the stuff of daily experience Были там веществом ежедневного опыта
And the common pabulum of sense and thought. И обычной пищей для мысли и чувства.
The beings of the subtle realms appeared Существа тонких царств появлялись,
And scenes concealed behind our earthly scene; Сцены, скрытые от нашего чувства земного;
She saw the life of remote continents Она видела жизнь континентов далеких
And distance deafened not to voices far; И не заглушенные расстоянием голоса;
She felt the movements crossing unknown minds; Она ощущала движения, пересекающие умы неизвестные;
The past's events occurred before her eyes. Перед ее глазами проходили события прошлого.
The great world's thoughts were part of her own thought, Мысли великого мира стали частью ее собственных мыслей,
The feelings dumb for ever and unshared, Немые вовеки никем не разделенные чувства,
The ideas that never found an utterance. Идеи, что никогда не находили своего выражения.
The dim subconscient's incoherent hints Бессвязные намеки подсознания смутного
Laid bare a meaning twisted, deep and strange, Открывали нагое значение, искривленное, глубокое, странное,
The bizarre secret of their fumbling speech, Их нечленораздельной речи секрета причудливого,
Their links with underlying reality. Их связь с лежащей в основе реальностью.
The unseen grew visible and audible: Невидимое становилось зримо и слышно:
Thoughts leaped down from a superconscient field Из суперсознательного поля вниз прыгали мысли,
Like eagles swooping from a viewless peak, Как орлы, устремляющиеся с невидимых пиков,
Thoughts gleamed up from the screened subliminal depths Мысли проблескивали из укрытых сублиминальных глубин,
Like golden fishes from a hidden sea. Как золотые рыбы из скрытого моря.
This world is a vast unbroken totality, Этот мир - неразрывная тотальность обширная,
A deep solidarity joins its contrary powers; Глубокая солидарность объединяет его противоположные силы;
God's summits look back on the mute Abyss. Вершины Бога глядят назад на немую Пучину.
So man evolving to divinest heights Так, человек, эволюционизирующий к божественным высям,
Colloques still with the animal and the Djinn; Еще беседует с животным и с Джинном;
The human godhead with star-gazer eyes Человеческое божество со звездочета глазами
Lives still in one house with the primal beast. С первобытным зверем еще живет в одном доме.
The high meets the low, all is a single plan. Высокое встречается с низким, все единый есть план.
So she beheld the many births of thought, Так она много рождений мысли заметила,
If births can be of what eternal is; Если родиться может то, что является вечным;
For the Eternal's powers are like himself, Ибо Вечного силы подобны ему,
Timeless in the Timeless, in Time ever born. Безвременные в Безвременном, во Времени постоянно рождаемые.
This too she saw that all in outer mind Она также видела, что все во внешнем уме
Is made, not born, a product perishable, Сделано, не рождено, непрочный продукт
Forged in the body's factory by earth-force. Создан земной силой на фабрике тела.
This mind is a dynamic small machine Этот разум есть маленькая динамо машина,
Producing ceaselessly, till it wears out, Производящая непрерывно, пока не износится,
With raw material drawn from the outside world, Из сырого материала, взятого из внешнего мира,
The patterns sketched out by an artist God. Образцы, набросанные художником Богом.
Often our thoughts are finished cosmic wares Часто наши мысли - это законченные космические изделия,
Admitted by a silent office gate Впущенные безмолвными воротами офиса
And passed through the subconscient's galleries, И через подсознания галереи прошедшие,
Then issued in Time's mart as private make. Затем выпущенные на рынок Времен, как лично сделанные.
For now they bear the living person's stamp; Ибо ныне они несут живой личности штамп;
A trick, a special hue claims them his own. Трюк, особый оттенок утверждает их его собственностью.
All else is Nature's craft and this too hers. Все есть хитрость Природы, и эта - тоже ее.
Our tasks are given, we are but instruments; Нам задания даны, мы - лишь инструменты;
Nothing is all our own that we create: Ничего из того, что мы создаем, не принадлежит нам:
The Power that acts in us is not our force. Сила, что действует в нас - не наша.
The genius too receives from some high fount Гениальность тоже получена из высокого источника некоего,
Concealed in a supernal secrecy Скрытого в тайне небесной,
The work that gives him an immortal name. Работа, что дает ему бессмертное имя.
The word, the form, the charm, the glory and grace Слово, форма, очарование, слава и грация -
Are missioned sparks from a stupendous Fire; Это искры, посланные из огромного Пламени;
A sample from the laboratory of God Образцы из лаборатории Бога,
Of which he holds the patent upon earth, От которого патент на земле он имеет,
Comes to him wrapped in golden coverings; Приходят к нему, обернутые в золотые покровы;
He listens for Inspiration's postman knock Он прислушивается в ожидании стука почтальона от Вдохновения
And takes delivery of the priceless gift И принимает посылку бесценного дара,
A little spoilt by the receiver mind Немного испорченную получателем разумом
Or mixed with the manufacture of his brain; Или с мануфактурой его мозга смешанную;
When least defaced, then is it most divine. Чем менее изуродованную, тем более божественную.
Although his ego claims the world for its use, Хотя его эго мир для своего использования требует,
Man is a dynamo for the cosmic work; Человек есть для космической работы динамо;
Nature does most in him, God the high rest: Природа в нем главным образом трудится, Бог высоко отдыхает:
Only his soul's acceptance is his own. Лишь его души восприятие есть его собственность.
This independent, once a power supreme, Эта независимая, некогда сила верховная,
Self-born before the universe was made, Саморожденная до того, как была вселенная сделана,
Accepting cosmos, binds himself Nature's serf Принимая космос, раба Природы принимает обязанность,
Till he becomes her freedman - or God's slave. Пока не станет он ее человеком свободным или рабом Бога.
This is the appearance in our mortal front; Такова наружность в нашем смертном фасаде;
Our greater truth of being lies behind: Наша более великая истина существа лежит позади:
Our consciousness is cosmic and immense, Наше сознание космическим и необъятным является,
But only when we break through Matter's wall Но лишь когда мы пробиваемся через стену Материи,
In that spiritual vastness can we stand В духовной обширности мы можем стоять,
Where we can live the masters of our world Где мы можем жить господами нашего мира,
And mind is only a means and body a tool. Где разум - лишь средство, а тело - лишь инструмент.
For above the birth of body and of thought Ибо над рождением тела и мысли
Our spirit's truth lives in the naked self Истина нашего духа живет в обнаженной душе
And from that height, unbound, surveys the world. И с той высоты мир обозревает, несвязанная.
Out of the mind she rose to escape its law Из разума, чтобы от его закона спастись, встала Савитри,
That it might sleep in some deep shadow of self Чтобы тот мог спать в некой глубокой тени себя
Or fall silent in the silence of the Unseen. Или в молчании Незримого стихнуть.
High she attained and stood from Nature free Высоко она поднялась и стояла, от Природы свободная,
And saw creation's life from far above, И видела жизнь творения с далеких высот,
Thence upon all she laid her sovereign will Оттуда на все она возложила свою суверенную волю
To dedicate it to God's timeless calm: Все посвятить покою Бога безвременному:
Then all grew tranquil in her being's space, Затем все стало спокойным в пространстве ее существа,
Only sometimes small thoughts arose and fell Лишь иногда мелкие мысли поднимались и падали,
Like quiet waves upon a silent sea Как на тихом море спокойные волны,
Or ripples passing over a lonely pool Или бежали, как рябь по уединенному омуту,
When a stray stone disturbs its dreaming rest. Когда камень случайный нарушает его грезящий отдых.
Yet the mind's factory had ceased to work, Но фабрика разума прекратила работу,
There was no sound of the dynamo's throb, Там не было звука пульса динамо,
There came no call from the still fields of life. Туда не проходил зов с полей жизни безмолвных.
Then even those stirrings rose in her no more; Затем даже эти движения не поднимались в ней больше;
Her mind now seemed like a vast empty room Ее разум сейчас как пустая просторная комната выглядел
Or like a peaceful landscape without sound. Или как беззвучный, мирный ландшафт.
This men call quietude and prize as peace. Это люди зовут тишиной и зовут миром.
But to her deeper sight all yet was there, Но в ее более глубоком зрении там все пока оставалось,
Effervescing like a chaos under a lid; Пузырясь хаосом под крышкою;
Feelings and thoughts cried out for word and act Чувства и мысли призывали к слову и действию,
But found no response in the silenced brain: Но не находили отклика в замолкшем мозгу:
All was suppressed but nothing yet expunged; Все было подавлено, но ничего покамест не вычеркнуто;
At every moment might explosion come. Каждый момент могучий взрыв приходил.
Then this too paused; the body seemed a stone. Затем стихло и это; тело камнем казалось.
All now was a wide mighty vacancy, Все ныне стало пустотой, широкой и мощной,
But still excluded from eternity's hush; Но все еще исключенной из молчания вечности;
For still was far the repose of the Absolute Ибо до сих пор был далек покой Абсолюта
And the ocean silence of Infinity. И океан тишины Бесконечности.
Even now some thoughts could cross her solitude; Даже сейчас какие-то мысли могли пересечь ее одиночество:
These surged not from the depths or from within Не из глубин и не изнутри они нарас...
Продолжение на следующей странцие...
